4F::Тема::«Хроники Данзарса»

Сайт :: Правила форума :: Вход :: Регистрация

Логин: Пароль:

FFF Форум » ТВОРЧЕСКИЕ ФОРУМЫ » ТВОРЧЕСТВО

1«3031323334	ОСТАВИТЬ СООБЩЕНИЕ НОВАЯ ТЕМА НОВОЕ ГОЛОСОВАНИЕ

Dangaard

23 апреля 2011, 17:26

МОДЕРАТОР

LVMASTER

Стаж: 17 лет

Постов: 9307


		xanvier-xanbie
		dangaard

Роаннон, замок на севере Норсе

Замок так и остался полуразрушенным. Новые владельцы чинили его с течением лет, но даже придать ему сколько-нибудь жилой вид они были не в состоянии: слишком уж он был велик, этот замок. В плане он был квадратный и сходился к вершине четыремя прерывающимися гранями - этакой гигантской пирамидой с резкими углами башен, с выдающимися из граней острыми крышами, зубчатыми стенами в четыре яруса и острыми шпилями. С северной стороны Роаннон еще выглядел очень внушительно, особенно ночью, возносясь своей темной, лишь кое-где подсвеченной громадой над полем, зараставшим уже молодыми деревцами - на их фоне замок казался еще огромней, еще грознее. Но с южной дороги была видна чудовищная пробоина в теле замка - огромная зияющая рана с обваливающимися внутрь краями. Что не сделали в свое время осадные мортиры и проломившие стену бегемоты - то сейчас довершали дождь, снег и ветер.
В лучшую пору в Роанноне жили две тысячи человек, и еще столько же населяло городок у его стен - столицу несуществующего ныне графства Хорн, метившую в столицы всего Норсе, и еще много более того приезжало дважды в год на крупнейший на Севере рынок.
Тогда в нем тоже жили люди, много людей, муглов и эльфов, и они все были большими, сильными, уверенными в себе; по нему ходили воины в сверкающих доспехах, с разноцветными гербами, и охотники в мехах со звериными зубами и когтями на шеях, все в шрамах, и женщины, красивые, с полными грудями и широкими, как у мужчин, плечами, и много детей. Там было много зелени летом, а зимой с крыш счищали снег; в темных галереях можно было спрятаться так, что никто не найдет; в бегемотнях обитали огромные, страшные чудовища, и няньки пугали Виргилия тем, что чудовища обязательно съедят его, если он попытается туда войти. Но с отцом было можно, потому что отец был сильнее всех в замке и даже чудовища из бегемотни уступали ему. Тогда отец поднимал Виргилия на седло на спине бегемота, за жестким гребнем, среди могучих мускулов, затянутых ремней и щитов, прикрывавших наездника, садился сам и выводил бегемота наружу. Там было небо, облака и деревья, и отец говорил маленькому Виргилию: "Ты будешь воином, младший, и сам поведешь воинов в бой". Он называл Виргилия младшим, а Вольфганга старшим, не иначе, Виргилий это помнил очень хорошо. Но отцовского лица он не помнил.
Сейчас в руинах замка обитала едва ли сотня человек, и это были чужие люди.
Это огромное, тягостное наследство двадцать лет передавалось из рук в руки. В свое время старый барон Хоакин Флаум подарил захваченный замок графу Либерталю, а тот передал замок в собственность Альянса - то есть попросту никому. Замок долго пустовал, сюда заселялся то один, то другой рыцарь. В нем какое-то время обитали Гадледы - многочисленный, агрессивный разбойничий род, глава которого величал себя герцогом - но жизнь в наполненных призраками былого мерзлых руинах им, видимо, не слишком понравилась, и разгром свой они встретили не здесь.
Сейчас в замке Роаннон поселился молодой южанин, баннерет Иванески сэр Альбер де Хадрак со своей семьей и челядью - и это, пожалуй, было лучшее решение, которое могли придумать лорды Альянса, потому что энергии Альберу хватало на десятерых. Он был молод и горяч, изрядно постранствовал по Норсе и повоевал; в свое время - подростком - побывал в плену у Гадледов, после спасения изрядно разорился, при своем невеликом наследстве пытаясь жить, как барон; однако, внезапно сгинув на какое-то время в Неприступных горах и неожиданно вернувшись, взялся за ум, женился, завел детей, вернул прожитое богатство и теперь неустанно вкладывал деньги в чудовищный подарок, врученный ему на свадьбу Альянсом - замок Хорн. Призраки старых владельцев - язычников и мятежников ван дер Хорнов - его, кажется, не слишком беспокоили. Глядишь, еще лет пятьдесят, еще пара поколений де Хадраков - и замок Хорн снова заживет по-старому, как в старые добрые времена. Только с новыми хозяевами.

- Это МОЙ замок. - сказал Виргилий, обозревая окрестности из-под приставленной ко лбу ладони. - Этот человек - захватчик и вор. Он украл мой дом и осквернил могилы моих предков. Он сжег их богов и устроил на месте священной рощи помойку.
Люди архиепископа - нет, НЕЛЮДИ архиепископа, так сказать точнее - прятались на поросшем мелким лесом холме, в руинах старой башенки - двадцать лет назад здесь располагался дозорный пост, первая линия обороны замка Роаннон. Ее, конечно, когда-то и сожгли в первую очередь.
- Ну так радуйся же, святой отец, что с языческим капищем покончено. - благодушно сказал снизу Капитан, напихивая холодным мозолистым пальцем табак в длинную бриаровую трубку.
- Да я и рад же. Отец мой был язычник и поклонялся нечисти, а этот сэр Альбер даже восстановил церковку, которую отец разрушил...
- Можешь не стараться, архиепископ нас не слышит. - усмехнулся Капитан. - Для тебя эта роща - часть детства, только и всего.
- СЕЙЧАС не слышит. - каркнул сверху ворон. Виргилий вздрогнул.
Ворон прошелся по обвалившемуся гребню обросшей высохшими плетями плюща стены, склюнул среди камней какого-то позднего жучка, почистил клювом перья и пояснил:
- Я - его глаза и уши. Не бойся, я ему не скажу. Мне тоже было любопытно поглядеть на замок. В конце концов, Роаннон отчасти и мой.
- С какой стати? - оскорбился Виргилий. Он никак не мог свыкнуться с мыслью о том, что эта наглая птица - его далекий предок.
Ворон подумал.
- Ну, если учесть, что его построили через полтораста лет после моей смерти - то да, ни с какой. - согласился он. - Но все-таки...
- Хочешь предъявить Альянсу претензию? - ухмыльнулся Капитан.
- Мы с преосвященнейшим это обдумывали. - согласился ворон.
- Только мне кажется, что вручение целого замка с прилегаюшими землями высохшему черепу, исполняющего обязанности пресс-папье на столе архиепископа и общающемуся с внешним миром через неразумную птицу... сопряжено с некоторыми юридическими сложностями. - сообщил Капитан, раскуривая трубку. Виргилий с интересом смотрел, как его спутник это делает, с усилием приводя в действие свои давно не работающие легкие. Какой ему вообще был толк в курении - непонятно. - Кроме того, ты же духовное лицо и не смог бы владеть замком, даже если бы был жив.
- А эти-то двое! - возмутился ворон, гневно хлопая крыльями в сторону Виргилия и имея, кажется, в виду еще кого-то с ним вместе. - Старший брат, дурак, по духовной части пошел, и младший туда же.
- И детей не народили, поди? - полюбопытствовал Капитан.
- Нет. - с раздражением ответил Виргилий. - На мне род ван дер Хорнов заканчивается.
Ворон злобно заклекотал.
- Я-то хотя бы семью оставил, прежде чем в монахи податься! - выдал он наконец.
- Я вообще-то представлял вас немного другим... блаженнейший епископ Нортон. - Виргилий заколебался. - Более... святым, что ли.
Ворон ехидно каркнул.
- Кем-кем он меня представлял, мой скудный разумом потомок? Я при жизни вообще не метил в святые и отцы церкви, равно как и в раскольники и авторы запрещенных писаний. Я просто пытался вместе с другими дать народу то, в чем он нуждался - веру. Взамен пустоты, взамен суеверий, взамен страха. У нас не было таких красивых соборов и орды солдат с длинными мечами, мы проповедовали немытым варварам и проводили службы в шалашах, сами подправляя обряд по мере надобности. И у нас не было никакого оружия, кроме собственных слов. А вы увешались медальонами и разрезными тряпками и при каждом случае прикрываетесь нашим авторитетом. Я написал "древо не рождает плод, будучи отсеченным от земли" - и они полтысячелетия спорят, что я имел в виду, каков тут аллегорический смысл! Вот дерево, вот плод, вот земля - что тут непонятного? Нет земли - нет плодов! А они еще пишут про древо и плод комментарии по двадцать страниц!
На этом ворон выдохся и сунул голову под крыло.
Капитан выпустил в воздух клуб дыма и вдруг завел собственный рассказ:
- А когда птица умирает - они, конечно, подолгу живут, вороны, но наш добрый друг Нортон подвергает своих птиц чудовищным нагрузкам, через горы летать пытается и тому подобное... вот тогда архиепископ Флаум приказывает притащить к себе лукошко воронят, чтобы это его настольное пресс-папье выбрало себе новую птицу. А Нортон обидится и молчит, не подает признаков, ха-ха, жизни, а воронята галдят и гадят в кабинете. Лет сорок назад, когда это было в первый раз и архиепископ был помоложе, он, кажется, рассердился и швырнул череп в стену. Я этого сам не видел, а жаль.
Виргилий попытался представить себе преосвященнейшего архиепископа Скаара Флаума швыряющим череп блаженнейшего епископа Нортона ван дер Хорна в стену, но не смог. Ворон оскорбленно каркнул и вспорхнул на стену.
- О! - сказал он. - Ворота открываются. Проглядели, проглядели! Выпускайте чертика из коробки.
Капитан поднялся на ноги и выдохнул в морозный воздух холодное кольцо дыма. Виргилий тоже встал с крышки и поглядел на этот гроб - не гроб, а гробище, исполинский железный сундук - метра два в длину, если не больше, весь покрытый стальными обручами и заклепками и поверх всего обмотанный парой цепей. При жизни Виргилий бы и не надеялся приподнять эту махину - а с тем-то худосочным телом, что ему теперь принадлежало, даже сдвинуть гроб едва ли получилось. Но они как-то протащили вдвоем этот супергроб добрые пятьдесят миль от того места, на котором оставили их церковные маги, и не осталось даже усталости. Хотя могут ли мертвые уставать?
- Думаю, управимся. - сказал Капитан. - Все равно воевать будет ОН. Наше дело - смотреть и запоминать.
Они дружно вскрыли замки и запоры, размотали цепи и распустили все шесть обручей. На последнем Капитан заколебался.
- Так, блаженнейший, отлети-ка подальше. Нас он не тронет - мы неживые, а вот у твоей пташки теплая тушка и сердце бьется. Может и не побрезговать. Малыш, стань-ка ты с той стороны, а я с этой.
Ворон каркнул и снялся с места. В замке закричал петух.
- Открываем на счет "три". Раз. Два... Два с половиной... Три.
Виргилий отвалил крышку гроба - жутких размеров железную плиту толщиной в два кулака - и отступил на шаг. В темном гробу что-то зашевелилось.

Исправлено: Dangaard, 23 апреля 2011, 17:32

Dangaard

05 мая 2011, 09:54

МОДЕРАТОР

LVMASTER

Стаж: 17 лет

Постов: 9307


		xanvier-xanbie
		dangaard

Роаннон, замок на севере Норсе

- С добрым утром! - сказал сэр Альбер, спускаясь по лестнице. Старший стрелок Оберн ван Эгельберт, урожденный рагригец, бывший у Альбера начальником стражи, сонно потер глаза. Способностью мало спать и оставаться при этом свежим, сильным и бодрым, отличавшей его сеньора, Оберн не обладал. Старый кастелян, вынужденный тем более вставать до зари в соответствии с режимом дня неуемного замковладельца - тем более: старик зевал и грозил вот-вот заснуть стоя.
Оберн вывел из псарни Ифрита - громадного волкодава мосульских кровей, с теленка ростом. До знакомства с Альбером Оберн считал себя единственным человеком, кого Ифрит слушается; однако к хозяину замка огромный пес ластился, как щенок.
- Сейчас мы с Оберном идем на охоту, набьем дичи к обеду - сказал Альбер кастеляну, заставив Оберна поскучнеть. - А вы распорядитесь вот о чем. Во-первых, сегодня надо углубить колодец в восточном дворе, я уверен, что он должен рано или поздно дать воду, давал же он ее при ван дер Хорнах. Во-вторых, я хочу продолжить расчистку оранжереи, даже если мы там ничего не посадим, это будет уже кое-что. Да, и надо наконец укрепить своды нижней северной галереи, не вечно же там этим подпоркам стоять.
По лицу кастеляна было видно, что в способности поставленных в северную галерею здоровенных бревен исполнять свои функции еще на протяжении ближайших тридцати-сорока лет он не сомневается.
- И надо, наконец, сколоть эти бесовские хари с фасада кузницы и сделать там какую-то хорошую, угодную Ушедшим лепнину.
- Да это не бесовские хари, а изображения домашних духов. - заныл кастелян. - Кузнец боится, что без них огонь греть не будет и железо будет плохое...
Альбер показал ему кулак. Кастелян увял.
- Молитву Ушедшим пусть творит да от служб не отлынивает - сразу все исправится. - сурово сказал Альбер.
Оберн проклял про себя суеверных северян, которых обращай не обращай - язычниками и останутся.
- Ну, сэр Альбер, идем?

Альбер и Оберн вдвоем вышли из южных ворот; Ифрит смирно бежал рядом. Ворота были старинные, вандерхорновские еще, в свое время снесенные ядрами мортир; сэр Альбер со своей челядью их починил и повесил заново, и было чем гордиться - здоровенные, в три человеческих роста ясеневые створки, обшитые бронзой.
Оба охотника несли по арбалету, причем Оберн - с двойным запасом болтов. Альбер прихватил старый меч с черненой гардой, без которого никуда не выходил, Оберн - пищаль, завезенную из Рагрига. Оружие примитивное, тяжелое и очень надежное, с простеньким фитильным замком, способное худо-бедно стрелять довольно глубоко в ягде, хотя и не у самых гор. Особо пользоваться им на безлюдном севере не приходилось - даже ворота Роаннона Альбер держал открытыми, поскольку и закрываться было не от кого.
Охотники подняли головы и увидели, что на верхнем ярусе замка открылось оконце и оттуда высунулась молодая женщина, выглядывая в утреннем сумраке мужа. Альбер помахал ей рукой, но женщина, очевидно, не сумела его разглядеть и расстроенно закрыла окно. Стук ставней спугнул с кровли какую-то черную птицу.
- Не надо было ей вставать... - промычал Альбер. - Лучше бы Малина спала спокойно.
- Шестой месяц беременности - это еще не страшно. - легкомысленно заметил Оберн. - Тут на Севере женщины и на более поздних сроках дрова рубят и...
- Я не хочу, чтобы с моей женой и моим ребенком случилось что-нибудь плохое. - сказал Альбер.
Они прошли какое-то расстояние молча. Замок удалялся, вокруг шли заросшие лесом, сильно оплывшие от времени защитные рвы. Война смела большую часть призамкового городка, но кое-где у тропинки еще можно было различить под свежевыпавшим снегом следы фундаментов.
- Мне просто кажется, что сегодня случится что-то хорошее... - невпопад сказал рыцарь. - Оберн, у тебя же есть семья?
- Ну... нет.
- Ну все-таки. Не может человек совсем без родных и дома.
- Дома у меня нет. Мы, стрелки, как перекати-поле... - стрелок подумал. - Тетки какие-то есть в Рагриге. Но у них свои семьи.
- Я хочу, чтобы ты тут жил, в Роанноне. Не "перекати-поле", а навсегда, чтобы корни пустить. Хочешь - привези из Рагрига невесту, хочешь - женись на северянке. Ха, как подвигами своими на мужском фронте хвастаться - так всегда рад, а как о семье думать - так приуныл... Я, честно говоря, не хочу, чтобы ты меня бросал. И вообще кто-либо, что кухарки, что кастелян, что кузнец. Они ведь все рады, что замок снова ожил и стал для нас всех домом. Я за него жизнь отдам. Глянь-ка, заячьи следы - да крупный какой, и только что прошел.
Оберн прищурил глаза и не сразу нашел взглядом цепочку следов на снегу. Ифрит навострил уши.
- Точно, след свежий. Идем.

- Идет охота, - прошептал Капитан. - Архиепископ много лет посылает своих людей во все концы Норсе и даже за границу, на Бадрос, Осскиль и в Риганхейм. Его трофеи не слишком презентабельны - прах, пепел, мертвые кости. Слуги Ложи разоряют кладбища, вскрывают саркофаги, вытряхивают урны с прахом. Не всякие, конечно - и горе тому, кто попытается обмануть Флаума, привезя ему какие-нибудь не те кости. Преосвященнейшего интересуют великие воины - те, кто отменно рубил, метко стрелял, умел прорвать вражеский строй и обратить неприятеля в бегство. Любой прославленный герой рано или поздно умирает от старости - а потом приходим мы и раскапываем могилу.
- Архиепископ - некромант, - Виргилий сжал губы. - Значит, ему нужны воины?
- О, ему нужны солдаты. Верные, опытные и послушные.

Альбер остановился так резко, что Оберн едва не налетел на него. Заячьи следы, прежде довольно ровные, вдруг резко ушли в сторону: зверек ушел с привычной тропы. В присыпанной снегом ложбине то, что спугнуло зайца, настигло его - россыпь рубиновых капель на снегу, клочки шерсти, тельце еще не успело остыть. Ифрит понюхал тушку и заворчал.
- Возможно, лисица, - предположил Оберн. На ветке сидела клювастая черная птица вроде ворона и выжидательно смотрела на охотников - видимо, заяц ее тоже интересовал.
- Лисица с острым ножом. Ты видишь, что он разрублен? - Альбер помрачнел. - Кто может охотиться в моем лесу прямо у меня под носом? Почему он убил зайца и бросил?
- Увидел в стороне добычу поинтереснее и погнался за ней, - Оберн встряхнул тушку и привязал себе на пояс. - По старым законам браконьерам рубили руки, хотя граф Либерталь велит относиться к ним мягче. Вот этому бы я что-нибудь порубил. Транжира.
Альбер прошел шагов сорок в сторону и подобрал что-то из снега. Северный клест - мелкая верткая птаха, не больше воробья, пойманная и раздавленная чьим-то тяжелым кулаком.
- Это уже ни в какие рамки... - начал Оберн.
- Тихо. Он прошел тут только что, и движется он к замку.
Оберн стянул с плеча пищаль.
- Ифрит, ищи след.

- А, вот ты где, - Оберн опустился на колено около поваленного дерева, опер о ствол ложе пищали и поймал спину браконьера в прицел. Браконьер стоял на пригорке и смотрел на замок - крупный, даже огромный мужчина в отороченном мехом плаще, похоже, в круглом стальном шлеме. На обычного бродягу, забредшего в чужой графство, он никак не походил - да ведь это рыцарь в полном доспехе, сообразил Оберн.
Ифрит вышел из леса, остановился от браконьера шагах в десяти и предупредительно зарычал.
- Добрый день! - сказал Альбер, выдвигаясь из-за дерева справа от пригорка. Теперь браконьер был окружен - граф де Хадрак стоял с одной стороны, огромный пес с другой, стрелок с третьей целился пришельцу в спину.
- Я когда-то уже брал этот замок, - сказал черный.
Оберн не мог найти слов, чтобы описать этот голос. Он был не мужской, не женский и вообще не человеческий - звук был такой, как если по каменному полу катают тяжелый стальной шар и из этого гула вдруг складываются слоги и слова.
- Хорны не хотели сдаваться. Мы загнали их в угол. Я велел пробить ворота, Либерталь возглавил первую волну атаки, я сам пошел во второй и убивал всех, кто не бросил оружие сразу же. Я разрубил рыцаря в полном доспехе от шеи до паха, одним ударом, вот так. Другой пытался ударить меня копьем - я вырвал у него копье из рук и проткнул ему живот концом древка.
На поваленный ствол в нескольких метрах от Оберна села большая черная птица. Оберн скосился на нее, не желая одновременно терять браконьера из виду.
- Очень приятно, - кивнул Альбер. Меч у него был в ножнах. - Так сказать, история оживает на глазах. Вы к нам с визитом? Я велю приготовить ранний завтрак. Вы голодны?
- Очень голоден, - прогудел пришелец, поворачиваясь к Альберу. - Очень, очень голоден.
Оберн напрягся. Шлем у черного был закрытый, с искусно сделанной личиной в виде черепа.
- С кем имею честь познакомиться? - осведомился Альбер.
Черный наклонил голову и вдруг кивнул в сторону Оберна.
- Кажется, стрелок перебежал к тебе на службу от моего сына. Знакомое лицо, он служил мне еще подростком. Пес тоже хорош - не из моей ли псарни его увели?
Таиться за деревом дальше не было смысла, и Оберн поднялся в полный рост.
- Барон Шоорг? - нерешительно спросил он. - Вы?
Ифрит зарычал. Альбер отступил на шаг, и по его лицу впервые пробежала тень неуверенности.
- Эсвельсмунд Шоорг? Я не ждал...
- Не тот Шоорг, - Оберн поднял пищаль. - Ян Шоорг, его отец. Только он умер пятнадцать лет назад.
Шлем-череп на плечах пришельца не был шлемом. Это и был череп - железный.
Ворон на поваленном стволе растопырил крылья, разинул клюв и закричал человеческим голосом:
- Хватит болтать! Убей его! Убей! Отруби ему голову! Вырви ему глаза! Выпусти ему кишки! Убей его собаку, убей его слугу, убей его семью, УБЕЙ ИХ ВСЕХ! Твой хозяин приказывает тебе!
Под плащом мертвого барона что-то заскрежетало.

Исправлено: Dangaard, 09 мая 2011, 16:59

Balzamo

07 мая 2011, 13:02

Plus Ultra

LV9

Стаж: 13 лет

Постов: 4657


		Balzamos
		Balzamo

Metal Gear Solid V: The Phantom Pain

Генрик Сенкевич - Quo Vadis

Дитрих. Человек. Леса. Велинтания. Пост №16

Вокруг скользкие камни щербатой мостовой, щедро омытые осенним дождем. Светлеющее небо с кромкой уходящей фиолетово-черной тучи. Люди, опасливо поглядывающие в освободившееся от дождливого гнёта небо.
Ещё сыро и уже душно. По улице разносится сухой кашель, потом кашляет кто-то другой, будто отвечая. Неспешно и царственно исчезает туча, и мостовая покрывается светлыми пятнами высохших мест. Дышится легче.
Молодой кузнец быстро шагает, аккуратно обходя ямки, наполненные водой. И что-то насвистывает. В глазах пляшет озорство и молодость. Будто он и вправду счастлив. А потом улицу сменяет тёмный, переполненный кабак.
Дитрих плохо помнил, как его тогда били, ещё хуже как он добрался до дома. Зато отлично помнил, как он себя тогда чувствовал и теперь провисев невесть сколько времени вниз головой, его тело захлестнуло знакомое чувство тяжести и боли. Боли, которая зародилась в мозгу и теперь вместе с пульсом проникала в самые недоступные уголки тела.
Он ждал хоть каких-то признаков жизни вокруг. Но было слишком тихо. Даже звуки леса были приглушены. Дитрих попытался подвигать руками, но они были намертво связаны. Медленно в кузница входила паника. Мало того, что в его голове болезненно пульсировала кровь, но теперь он ещё совсем перестал чувствовать конечности. И он боялся тех, кто за ним придёт. Безумные эльфы, которые, возможно, наполняли этот лес или ещё какие-нибудь более опасные существа. Дитрих постарался отключить свою фантазию и начал отчаянно дергаться, что, из-за онемения, происходило не очень-то успешно. Тогда он начал безрассудно кричать. И ему показалось, что где-то вдалеке кто-то откликнулся. Тогда кузнец умолк и тревожно вслушался в лесную тишину. Лишь деревья шептались, где-то за пеленой тумана. И всё.
Кузнец закричал снова. Он кричал, пока не стало драть горло. Когда он замолк, на глаза навернулись слезы. От бессилия, от тумана, который будто проглотил его и теперь уже не хотел отпускать, от деревьев, ехидно шепчущихся за густым молочным барьером, от всей Велинтании, которая сразу же невзлюбила человека, только за то, что он человек, никак ей самолично не навредивший, и, в конце концов, от несправедливости. Провисев ещё немного Дитрих успокоился. Медленно вдыхая влажный и тёплый воздух, он ушёл в свои мысли.
Кузнец скорее почувствовал, чем услышал или увидел, что рядом есть что-то живое. Или может деревья как-то изменили свои шепот. Сейчас в нём слышался интерес. Дитрих тряхнул своей головой и поморщился от боли. Где-то в затылке появилась неприятная мысль, что, несмотря на всё своё человеческое, Дитрих набрался от эльфов желание видеть в природе большее, чем она есть. Кузнец обратился в слух. И после короткого ожидания начал улавливать осторожные шаги чего-то. По крайней мере, вроде бы у существа было две ноги. Этот факт возбудил в измученном человеке затухшую, было, надежду. Шаги приближались, но никого не было видно, туман то ли стал ещё плотнее, то ли просто уже наступала ночь.
Существо было совсем рядом. Казалось, что ещё немного и оно, наконец, предстанет взору. Но перед своими последними шагами существо остановилось. Дитрих напрягся и почувствовал, как ускорило свой темп сердце. Ему хотелось задать какой-нибудь вопрос, чтобы понять, с чем он имеет дело, но страх мешал кузнецу. И тут, когда он уже почти собрался спрашивать, фоновый шум деревьев перебил жесткий и хриплый шёпот:
- Человек? – В шёпоте не было угрозы, скорее любопытство, смешанное с обеспокоенностью.
- Да. – Так же тихо постарался ответить кузнец. Шаги существа возобновились и наконец, в тумане прояснилась крупная, человекоподобная фигура. Впрочем, разглядеть, кто это всё ещё не представляло возможности.
- Я тебя сниму. – Произнес незнакомец всё тем же шёпотом. Силуэт исчез, и теперь Дитриху показалось, что в вечернем тумане крадётся четвероногое существо. По телу кузнеца побежали мурашки. Потом, была слышна какая-то возня и наконец, кузнец упал на мокрую землю. Прокатился несколько метров и остановился на животе, взирая сквозь невысокую траву куда-то вбок. От головы приятно уходила, ставшая невыносимой, тяжесть. Впрочем, тело пока не желало повиноваться хозяину.
Чьи-то сильные руки неуклюже развязывали или скорее перепиливали веревку за спиной Дитриха. Несколько десятков секунд и руки кузнеца безвольно упали на землю, словно пара неплохих по весу, но, увы, дохлых рыб. Потом он почувствовал, как освободились и ноги. Теперь сильные руки незнакомца, начали что-то делать с руками человека. Дитрих постарался вывернуть голову и посмотреть, что же там происходит, но увидел опять один силуэт. Пахло псиной.
Как и всегда в Велинтании стемнело достаточно быстро. Впрочем, Дитрих доверял своему спасителю. Вскоре одну руку начало покалывать, а потом пришла сильная боль, и кузнец наконец почувствовал, что незнакомец делает ему какой-то странный массаж. С возращением чувств Дитрих отметил и менее радужные детали. Судя по его ощущениям, у незнакомца были чудовищные когти, да и сами ладони мало напоминали человеческие. Кузнеца бросило в пот. Хоть, конечно, существо не проявляло враждебности, но Дитрих постарался аккуратно вытащить свою обретшую чувствительность руку из этих лап. Судя по всему, существо обрадовалось этому жесту. Как-то удовлетворенно хрюкнув, оно принялось заниматься ногой. А Дитрих тем временем, попытался занять более удобную позу.
Говорить он опасался, а существо, наверное, не желало. Наконец, когда по всему телу кузнеца с прежней силой потекла кровь и тот, пошатываясь, встал, существо внезапно исчезло, а потом вернулось с походной сумкой, в которой Дитрих признал свою.
- Из туманов – вновь начало шептать оно – Я тебя выведу. А дальше жди и никуда не уходи. За тобой идёт эльфийка. Она тебя обережет. – Существо прокашлялось, видимо шёпот давался ему с трудом. – Пойдём. – Существо встало на четыре лапы, и Дитрих с удивлением отметил наличие хвоста, который неуловимым движением повторил приказ его обладателя.
Кузнец сдвинулся с места, и крупное существо мягко растворилось в уже ночном тумане. Кузнецу приходилось идти, опираясь скорее на слух, впрочем, существо иногда останавливалось и кузнец, догоняя, видел мощную спину покрытую шерстью. После некоторых наблюдений до Дитриха дошло, что существо является подобием волка. Они продирались, сквозь темноту и цепкие кусты, выбираясь из ненавистной низины. И вскоре стало видно, что туман ослабевает. А вскоре Дитрих уже различал округу. Потом существо внезапно остановилось.
- Никогда не ходи в туманы. А её жди тут. Думаю здесь безопасно. – Существо замолчало. А кузнец решал можно ли у существа спросить имя.
- А что там в туманах?
- Зло. – Существо тревожно поскулило, видимо придавая таким образом вес своим словам. Кузнец вновь подумал про имя.
- Как вас зовут? – Дитрих всмотрелся в волчью морду, ожидая прочесть на ней какие-нибудь эмоции. Но существо лишь весело кашлянуло, встало на четыре лапы и убежало. Оставив от себя легкий и какой-то знакомый запах псины.
Дитрих осмотрелся. Полянка была небольшой, но из-за густой растительности вокруг оставляла чувство защищенности. И он решил поверить существу, которое непонятно зачем его спасло, и остаться на ней хотя бы на день. Костёр он не разводил. Но демоны уже не летали над ним. Деревья оскорблённо молчали. Побеги даже чему-то или кому-то радовались.
Кузнец приложился к фляге, съел что-то из своих походных припасов и лёг на спину. Заглядывая в бездонно-чёрное небо. Зачем лес скрывал от него звёзды?
Уставший организм быстро отдался сну.

Исправлено: Balzamo, 07 мая 2011, 20:10

Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья.

Вердек

09 мая 2011, 21:58

Фантазёр

АВТОР FFF

LVMASTER

Стаж: 17 лет

Постов: 6714

Рик. Лунная база - Норсе.

Мельтешащим, переливающимся ковром, послушно повторяя земной рельеф, летела навстречу травяная гладь норсетских полей. Ныряла в тень лесов и тогда вокруг часто мелькали стволы деревьев, взбиралась на верхушки холмов, подставляя себя линии горизонта и тут же ныряла в прохладу низин. То рвалась трещинами оврагов, то разукрашивалась искрящимся многоцветьем лугов. Нескончаемый летний ковёр тянулся вдоль Неприступных гор. Лишь однажды серые утёсы подступили вплотную к морю, словно на могучей ладони опуская к синим водам Рагриг – вотчину Шооргов. На миг, колокольным звоном, возвестил о себе городской собор и снова полетели внизу зелёные просторы с нитками дорог, квадратами полей и россыпью поселений.
Рик летел над землёй. То опускаясь к самым травам, то взмывая над кронами лесов. Его полёта не мог видеть никто из живущих. Он не оставлял самой слабой тени. Даже воздух не колыхался от его движения. Он летел сквозь него, вне его. Он мог бы покрыть расстояние от Рага до Элвенталя за один миг, но не спешил. Здесь, вдалеке от пожаров и смертей, земля наслаждалась миром. Дышала покоем. Отсюда не были видны ложь, коварство и предательство – суть человеческого естества. Леса Норсе оставались свободными от грязи заполнившей людские души. Рику хотелось опуститься на эту траву, уткнуться в неё лицом и забыть обо всём на свете, отдаться чарующему шёпоту листвы и нежной дрёме под полуденным солнцем. Надолго. Пока вся боль, накопленная за последние месяцы, все тревожные мысли, томящие душу, не рассосутся, канув в небытие.
Но именно эти мысли, похожие на крошки, попавшие за шиворот, на острый камень, забившийся в сапог, не давали уйти от действительности, погрузиться в безмятежное лето.
Тем более лето заканчивалось. Чем ближе виконт продвигался к дому, тем больше желтела листва на деревьях, жухла трава, серело и покрывалось тучами небо. А на подступах к Кралину, на полях с убранным урожаем, на избитых дорогах, уже кое-где лежали островки снега. Кралин. Безстенный город, открытый всем ветрам. Хранящий сотни нераскрытых, их с Чистером, проказ. Это уже предместье дома. Рик поднялся выше над городом, с легким любопытством взирая на необычную перспективу знакомых улиц. Главная мостовая, за границами города переходя в насыпную дорогу, устремлялась к стенам замка, видневшимся вдалеке. Рик осторожно взялся за нить идущую от родного порога и плавно, но быстро втянул себя во внутренний двор, к парадному входу Элвенталя.
И тогда долгожданное спокойствие неожиданно пришло к нему.
Он был дома. Семнадцать лет, проведённые здесь, отпечатали в памяти каждый квадратный метр родной земли. Ничего не было чужим. Вот на этом камне крепостной стены, он, в семь лет, выдолбил своё полное имя. С тремя ошибками. Вот под этой плитой у галереи, он в двенадцать лет закопал свой деревянный меч. В тот самый день, когда получил настоящий. Вот об эту ступеньку, он, в четыре года, треснулся лбом. Светлая чёлка до сих пор скрывала небольшой вертикальный шрам.
Рик даже забыл, что он находится здесь не по настоящему. Стены замка, такие родные, любимые, словно втянули в себя весь ворох проблем, которые блудный сын нахватал вдали от дома. Сладко щурясь, после долгой разлуки, снова ощущая себя ребёнком, паренёк поднялся по ступеням и открыл массивную, но податливую дверь. Выложенный узорной плиткой, просторный зал, как и раньше, встретил его прохладой. Два ряда редких колонн, упирающихся в высокий потолок, очерчивали коридор, ведущий в приёмную часть замка. Знакомым путём Рик, как ему показалось, зашагал по знакомым коридорам, через анфиладу комнат, по широкой лестнице, на второй этаж. Немногочисленная прислуга сновала туда-сюда, наводя порядок, что-то перетаскивая, или просто пинали балду, пока никто не видит. Никто из них и не подозревал о присутствии младшего Либерталя.
Ноги привели парня к кабинету отца. Он вошёл, ожидая, что как и раньше, увидит его сидящим на фоне окна, стоящего у книжной полки, что-то рисующего на большой карте Беорнега или пишущего за стойкой в толстой книге. Кабинет был пуст. Рик немного расстроился, словно сказка, которая так славно началась, оказалась не такой, какой он ожидал. Под руками снова ощутимо натянулись нити. Виконт резко опустил себя, сквозь перекрытие, на первый этаж. Он очень сильно захотел увидеть отца. И едва это желание оформилось в нём, как под рукой дернулась одна из нитей. Рик инстинктивно сжал её в кулаке. Нить дрожала, уходя куда-то за двери. Прочь из замка. Что-то тревожное ощущалось в её дрожании. Рик выделил её среди остальных и нить тут же окрасилась в красный цвет. Выбравшись наружу и поднявшись над стенами, парень увидел, как она указующим лучом протянулась в даль. За пределы Беорнега. В туманную морось начинающегося дождя.
Не выпуская нить из рук, виконт заскользил вдоль неё сквозь холодный ливень, которого он не чувствовал, сквозь лес, начинающий погружаться в вечернюю мглу. Навстречу закату. Беорнег остался позади. Рик уже скользил по владениям сэра Альбера, их соседа и друга отца. Нить резко повело в сторону, словно тот, кто был на другом её конце, двигался неимоверно быстро. Даже не производя сложные замеры, парень сообразил, что передвигаться с такой скоростью не может ни одно, известное ему, существо. Какое отношение это имело к его отцу? С возрастающим чувством тревоги, виконт, краем сознания отметил странную вещь. Владения сэра Альбера были, как-то неестественно пусты. Здесь не ощущалось присутствия их хозяина. Его не ощущалось нигде. Наоборот, какая-то мрачная печать недавней трагедии, легла на эти земли. Обрывки нитей, таяли в воздухе. Нитей чьих-то жизней. Чувство, которое он испытал в Раге, снова охватило его. Чувство безвозвратности. Но не было времени останавливаться. Как путешественник, наблюдающий мир в окно экипажа, Рик позволил этим, неведомым прочим людям, ощущениям, проскользнуть мимо.
Замок Альбера, ставший тёмным, проплыл и растаял позади. Нить натянулась ещё сильнее, крутанулась, стала немного другой. Рик не уловил чего именно коснулось изменение. Будь-то человек, источавший эту нить, стал одновременно кем-то ещё. Паренёк замотал головой. Бред. Это нить его отца. Он ясно осознавал это. Но в следующий миг, эта мысль вылетела из его головы.
Он достиг цели. Путеводный луч вывел его на край леса. Под его сенью, в угасающем пламени дневного светила, противостоя некоему странному созданию, сражались два уэрра.

Надежда умирает... вместе с тем кто надеется.

Dangaard

21 мая 2011, 16:53

МОДЕРАТОР

LVMASTER

Стаж: 17 лет

Постов: 9307


		xanvier-xanbie
		dangaard

Окрестности замка Роаннон

Ифрит отреагировал первым. Нежить на холме только разворачивалась и выпутывалась из плаща, придававшего ей хоть какое-то сходство с человеком, а косматый пес в два или три прыжка покрыл отделяющее его от черной фигуры расстояние и налетел на барона Шоорга всей своей массой. Ифрит был большим псом и тяжелым, ростом с теленка; Оберну приходилось видеть, как он одним скачком валит на бегу оленя и запросто ломает тому хребет, так что охотникам остается лишь подобрать теплую тушу - но Шоорг даже не упал. Он только качнулся под ударом и отшвырнул Ифрита прочь - вместе с доброй половиной плаща.
Под рваными лоскутьями показались блестящие ребра, ключицы и плечи - пожалуй, многовато костей даже для одного скелета. Выпорхнула пара тонких, как ветки, конечностей без ладоней и пальцев - железные руки Яна Шоорга заканчивались лезвиями кос, острыми, как бритвы. Потом - еще одна пара. У нежити на холме было четыре руки. Лезвия замелькали в воздухе, точно лопасти вентилятора, потом замерли.
Альбер с ничего не выражающим лицом стоял у подножия холма, взявшись за рукоять меча, но не обнажал оружия и не пытался защититься.

Оберн проклял себя и перескочил через бревно. Ладрокский зерненый порох на затворочной полке, фитиль поднят и тлеет - поглядим, кто сильнее. Шоорг тяжелой поступью спускался с холма - прямо на Альбера, не видя его слугу в стороне.
- Почему вы хотите меня убить? - спросил Альбер. - Я ничего вам не сделал.
- Мне приказывают, - угрюмо прогудел мертвец. - Ты живой, слишком живой, я тебя убью.
Оберн загородил хозяина.
- Сэр Альбер, бегите в замок и закройтесь. Сэр Ян, я служил вам пять лет и двенадцать - вашему сыну, я не хочу в вас стрелять. Что они с вами сделали?
- Ты тоже живой, - промолвил мертвец.
- А вы нет, - Оберн с силой опустил фитиль на полку.
Пищаль рявкнула - так, что уши заложило. О, это было мощное оружие, способное при верном прицеле свалить небольшое деревце, или, если найти слабое место, пробить бегемотью шкуру - куда там слабым осскильским винтовочкам! Но заснеженный лес не проснулся - стоял тот глухой предрассветный час, когда все живое если не спит, то мается в тишине, само не зная, почему не издает ни звука. Только проклятый ворон плясал по бревну и возбужденно каркал.
Отдача едва не повалила Оберна, но он был к этому привычен; хуже было, что выстрел не повалил барона. Да, он качнулся и даже отступил на шаг; Оберн целился в грудину, и пара металлических ребер даже вылетела из передних стыков, но не вывалилась и даже не треснула. Железный скелет взглянул вниз, на грудную клетку; выпавшие ребра сами собой поднялись и с лязгом встали на место.
- Оберн, беги в замок ты, - вздохнул Альбер. - Этот демон тебе не по зубам.
- Я вас не брошу! - Оберн швырнул пищаль в снег и выставил перед собой самострел.
Альбер де Хадрак мягко взял слугу за локти и отодвинул в сторону.
- Я не могу... - начал он, подумал-подумал и сказал по-другому: - В замке не знают, что тут происходит. Я разберусь с этим... существом, но тут могут быть... другие. Птица сказала "убей его семью". Они хотят убить Малину. Предупреди всех. Это приказ.
Сбоку показался Ифрит - помятый ударом о дерево, но живой; пес пригнулся и зарычал. Альбер медленно вытянул меч из ножен. Шоорг распахнул руки-косы и снова двинулся вперед.
Оберн оглянулся на рыцаря, на собаку - и припустил к замку. Позади раздался хлесткий удар и оборвавшийся скулеж, но Оберн не оглядывался - он бежал через лес, навстречу неприветливой громаде Роаннона, проглядывавшей среди деревьев.
Метров через сто его схватили и опрокинули на снег. Бледная черная фигура с холодными руками прижала его к земле, а вторая, с трубкой в зубах, подошла и пнула легко-легко.
- Куда собрался? Подними его, пусть посмотрит на своего хозяина. Ты веришь в уэрров, живой?

По холму метались не два бойца, а две тени. Альбер, которого можно было узнать по одежде и телосложению, но не по лицу, и его жуткий противник бились здесь и там, совершая абсолютно невозможные пируэты, нанося с чудовищной скоростью удары и неуловимо уходя от них; прежде, чем Оберн успевал понять, что Альбер наносит удар, как противник его парировал, и Альбер уже наносил следующий. Выпады и отскоки, финты, фантастические веера клинком, которые неминуемо должны были вывихнуть мечнику кисть, ирреальные обводки и ответные отбои; четыре руки-косы Шоорга работали, точно вязальная машина. Оберн, хотя сам владел мечом для норсетского стрелка относительно неплохо (что означало бы где-нибудь в Ладроке фехтовальщика-рекордсмена, которого бы, наверное, показывали бы публике за деньги) и в спарринге кое-как составлял пару Альберу, сейчас понимал, что спарринг этот был бессмысленным. Да, к чему такому богоподобному бойцу вообще тренировки с дилетантом, так, мышцы поразмять - и то Альбер не показывал в спарринге и сотой, тысячной доли того, чем владеет и что может на самом деле. Да какое там - они даже следов на снегу не оставляли, а вот и вовсе взлетели в воздух и рубятся среди ветвей, непонятно от чего отталкиваясь и непонятно на что прыгая в чудовищном танце смерти.
Они уходили все дальше в лес и уже почти скрылись из глаз; только за заснеженными ветками слышался лязг клинков. Оберн затрепыхался в руках Виргилия, пытаясь вырваться, но это было бесполезно - держали его с совершенно нечеловеческой силой.

- Что нам делать? - спросил Виргилий.
- Убей стрелка и бежим за ними, - предложил Капитан, порываясь уже сейчас пуститься в погоню.
- У меня нет оружия, - пожаловался Виргилий.
Капитан закатил глаза.
- Чума на вас обоих. Бери мой меч, прирежь живого, и мы побежали.
Стрелок плюнул в Капитана. Лич утерся рукавом, отстегнул меч от пояса и протянул Виргилию.
Виргилий, продолжая держать Оберна принял короткий зазубренный клинок Капитана, взвесил в руке и спросил:
- Это действительно нужно?
- Конечно, нет, - буркнул Капитан, притоптывая на месте, - можешь просто отрезать ему язык. Да сверни ему шею и побежали! Если Шоорг продует эту дуэль, я не хочу столкнуться с разъяренным уэрром в темном лесу... один.

Пока личи спорили, Оберну пришла в голову спасительная идея. Он высвободил руку из хватки лича, распустил завязки меховой накидки, выждал момент и рванулся вниз и вперед, выскользывая из одежды. Мертвецы попытались его перехватить, но где им - на этот раз фактор неожиданности был на стороне стрелка. Оберн вылетел у них из-под ног и пустился бежать, и Капитан с Виргилием скоро сгинули среди деревьев. Он летел через кусты, перемахивал через овраги, поваленные деревья, несся мимо заброшенных вандерхорновских фортификаций.

Альбер и Шоорг, по крайней мере, не успели уйти далеко - они двигались по какой-то неясной кривой, перемещаясь чудовищными прыжками. Мертвый пытался загнать живого к замку поближе, а живой уводил его прочь.
После какого-то особенно ловкого удара противника Альбер спиной вперед пролетел среди ветвей, впечатался полусогнутыми ногами в древесный ствол. Пораженное страшным толчком дерево накренилсь - но Альбер, снова как-то отказался рядом с противником, оттолкнувшись при ударе, что ли. И - недлинный меч Альбера лязгнул о металл, подрубив Шооргу металлическую ногу точно в суставе. Мертвый барон рухнул и покатился по земле. Скелетированная стопа с берцовыми костями осталась лежать в снегу.
Альбер поднялся на ноги. Он дышал спокойно и ровно, будто не бился насмерть, а не торопясь гулял по лесу; пара порезов на руках - и всего-то. Правда, один из них был довольно глубоким, и рукав напитался кровью, но в голосе Альбера ничто не выдавало боли.
- Вы сильный противник, барон Ян, но вы мне не ровня. Это ведь не простая сталь? Сталь я прорубил бы легко, даже эльфийскую, а эту даже поцарапать не могу. Это металл Древних, верно? Я слышал, Конгрегация Кающихся изъяла несколько тонн у муглов на Мельницах, и, похоже, кто-то делает из него странные вещи. Противоестественные, я бы сказал. Кто приказал вам убить меня?
Шоорг зашевелился и встал. Да, у него не было левой ноги до колена, но он оперся о землю лезвием одной из рук-кос и шагнул вперед. Альбер замолчал и поднял меч.
- Твое искусство противоестественно не в меньшей степени, но между нами есть разница, - пророкотал Шоорг. - Ты живой и поэтому смертен. Я - нет.
Отрубленная нога зашевелилась в снегу и сама собой прыгнула навстречу выставленной металлической культе; берцовые кости с щелчком сомкнулись в суставе. Нога снова была целой.
Альбер вздохнул и отстранился на шаг. За деревьями все еще виднелся замок.
- Ну что ж, пусть будет по-вашему. Хотите убить меня - догоните.

- Стоп-стоп-стоп! - завопил Капитан, перескакивая через овраг. - Нортон, где ты? Отмени приказ!
Виргилий поискал глазами ворона. Птица вынырнула откуда-то из древесной кроны и села Капитану на подставленную руку.
- Это отчего же? - спросил ворон. - Все идет неплохо. Кровь у них, кажется, быстро сворачивается, но... только не после этих лезвий. Мы можем просто подождать, пока уэрр истечет кровью.
- Он сменил тактику, - сухо сказал Капитан. - Не очень честно, но очень эффективно.
- Что же нам делать? - возмутился Виргилий.
- У меня тоже есть тактика про запас, - сказал Капитан. - Тоже не очень честная, но... эффективная.

Замок уже пропал из виду; на горизонте замаячили горы с залитыми солнцем вершинами. Мертвый барон делал многометровые скачки, несся так, что никакой лошади за ним не угнаться - но Альбер все время был впереди. Он несся зигзагами, лавировал, вдруг подскакивал и пытался снова срубить Шооргу ногу или даже обе - но мертвец был настороже и уходил от ударов, и сам пытался ударить в ответ. В какой-то особо удачный момент уэрр срубил Шооргу верхнюю правую руку-косу - где-то у запястья, где начиналось лезвие; остро заточенная железяка улетела назад и канула где-то среди деревьев. Альбер даже не улыбнулся, но в глазах у него просветлела надежда. Она не погасла даже тогда, когда Шоорг изловчился в очередной раз цапнуть Альбера лезвием по спине; рубашка под разрезанным камзолом сразу промокла. Альбер закинул меч за спину и прибавил ходу, уже не пытаясь атаковать. На юг, только на юг.

Исправлено: Dangaard, 21 мая 2011, 16:54

Аурон

09 июня 2011, 16:46

Turn the sky

LV6

Стаж: 4 года

Постов: 1258

Epica

Отступление от линии Мейера Дархангело

Ладрокские горы.
База Организации.

Ночь в горах- время особенное.
Это время особенного света- не сжигающего глаза ультрафиолетом, но тонкого, прозрачного света ночных небесных светил, оживляющего скрывавшиеся доселе тени. Это время особенного воздуха, перетекающего над землёй, подобно юрким струйкам лесных родников. Это время особенной тишины- живой, наполненной шорохом ветерка в расщелинах и перестуком осыпающихся камней. Оно способно пленить всякого, впервые очутившегося в горах, и нескоро оставить воображение в покое, всякий раз при воспоминании о себе затуманивая взгляд бродяги мечтательной дымкой. И всякий раз возвращаясь в горы, бродяга не перестаёт удивляться, не в пример обитателям долин меж скалистых пиков, давно привыкших принимать великолепие гор, как должное.
Нынешнюю ночь Командор встретил вне стен своего упрятанного в недрах Базы кабинета, что хоть и нельзя было назвать явлением из ряда вон выходящим, но всё- таки не слишком характерным для обычного поведения бессменного главы ладрокских стрелков. Сопровождаемый эскортом из двоих Консулов, он стоял на крыше командного корпуса, опершись раскрытыми ладонями на ограждение, и смотрел на долину, много десятков лет назад ставшую убежищем для ветеранов великой войны, не пожелавших признать окончание сражений. Кости тех людей давно слились с грунтом под своими могильными плитами, но их дело- не самое правое, далеко не почётное- осталось жить. И будет жить ещё долго.
Если, конечно, всё правильно сделать.
Планшет в руках Герхарда Зимина ожил, рассыпав по дисплею гроздь раскрывшихся файлов и предупреждений. По сути дела, компактное плоское устройство выполняло роль терминала, связанного с мощными серверами, на которые, в свою очередь, поступали сигналы с приведенных в полную боевую готовность радиолокационных станций, датчиков движения, объёма, массы, органики, магии, и прочих устройств, бдительно следящих за подступами к территории стрелков.
- Летательный аппарат- разведчик, Командор- доложил Консул- Приближается с юго- запада, курс триста пятнадцать. Операторы расчётов зенитных установок ждут ваших указаний.
Не меняя позы, Командор поднял голову. Низкое ночное небо смотрело миллионами огромных звёзд прямо ему в глаза, на него, на затаившуюся в не тронутой светом прожекторов темноте Базу, ощетинившуюся орудийными стволами и пусковыми установками. Небо, наверное, тоже ждёт, что же будет дальше- неожиданная мысль промелькнула так же быстро, как и погасла.
Треклятая ночь пробирала на романтику даже тех, кто в силу физиологических особенностей был к ней, мягко говоря, не склонен.
- Не трогать- ответил Командор. Герхарт пробежал пальцами по клавиатуре, отдавая соответствующие распоряжения.
- Осскилианцы будут здесь не позже, чем через три- четыре часа- продолжил Командор, ни к кому не обращаясь, и тоном настолько уверенным, будто читал текстовый файл с заглавием «Ближайшее будущее»- Высадят десант. Начнётся свалка...
Правая рука Тибальда Розена плавным движением скользнула в карман.
-... Первые волны мы отобьём, но рано или поздно ряды ганнеров будут обескровлены. Тогда нам всем придёт конец.
Оба Консула молча наблюдали за ним. Командор вынул из кармана портативный компьютер- уменьшенную копию планшета Герхарта, и несколько раз коснулся осветившегося дисплея.
- Что вы собираетесь делать?- первой спросила Инесса.
Ответом ей стал вспыхнувший дисплей планшета, и приглушенный, доносящийся из недр помещений, вой сирен- тот самый особый звук, совершенно не похожий на привычные завывания боевой тревоги. Тот, что каждому ганнеру доводилось слышать лишь на плановых учениях.
Инесса знала, что он значит.
- Размещение личного состава согласно расписанию «Боевое-3»- затараторил Герхарт, склонившись над планшетом- Эвакуация техники...
- Отставить эвакуацию техники!- перебил его Командор- Обойдёмся тем, что есть в ангарах на консервации. Эвакуируйте флаеры, на поверхности оставить второе звено. И поднимите аэростаты.
- Зачем?- отвлеклась от экрана Инесса- Их машины всё равно защищены, скорее всего они будут телепортироваться, а сеть затруднит манёвры наших флаеров.
- Значит, поднимем флаеры позже. Пускай они для начала пощекочут себе нервы, к тому же, тонну взрывчатки лучше оставить здесь...
Подземные коридоры наполнились топотом сотен пар ног. Ранее запертые двери открывались, пропуская соответствующие группы ганнеров. Большинство стрелков отрабатывали эти перемещения в рамках учений по защите от авианалётов, и только небольшие группки парней и девушек спешили к дверям, скрывающим оживающие боевые посты. Нечто огромное, скрытое в недрах горной долины, пробуждалось от многолетней дремоты...
Пузыри искривленного пространство разорвали ночное небо, взбесившийся воздух яростно хлестнул по щитам вываливающихся из них винтокрылых машин, и почти одновременно с ним громыхнули орудия. В небе распустились огненные цветы, щиты заискрились, два или три вертолёта вспыхнули, рассыпаясь обломками, но остальные штурмовики выдержали удар, и устремились к земле. Базу озарили вспышки разрывов от уничтоженных орудий- осскилианцы знали, куда бить, располагая сведениями даже о тех установках, которые не успели раскрыть себя первым залпом. Воздух всколыхнулся второй раз, снова захлопали щиты, над долиной появились пузатые силуэты больших десантных вертолётов, умело прикрываемых хищными штурмовиками. Со свистом устремилась сплетенная из стальных тросов сеть, увлекаемая аэростатами с подвешенными зарядами взрывчатки в оболочке из шрапнели, пулемётные трассы впились в них огненными пунктирами. Окрестные скалы содрогнулись, небо осветилось множественными взрывами, щиты винтокрылов взвыли от нагрузки- в каждый одновременно ударило огромное количество летящих снарядов и разлетающихся ошмётков стального троса. И снова ряды осскилианской воздушной кавалерии понесли урон, снова горящие фюзеляжи понеслись к земле, падая и разлетаясь брызгами раскалённых обломков, но на их место приходили новые машины. Штурмовики скользили над землёй, подавляя ракетами оставшиеся очаги сопротивления, а транспортники снижались по широким спиралям, опускаясь на заранее обозначенные точки посадки.
В полутёмном помещении, освещённом лишь светом от огромного количества дисплеев и пультов, Командор наблюдал за разразившейся на поверхности огненной бурей. В его взгляде, по- прежнему скрытом тёмными стёклами, не было ни капли интереса. Он просто выжидал подходящий момент для финального действия, подготовка к которому отображалась сейчас на индикаторах пультов в виде диаграмм, столбцов цифр и подрагивания стрелок. Вот несколько точек зажглись в опасной близости от очерченного тонкой красной линией продолговатого контура, одни ближе, другие дальше. Ещё, и ещё, и ещё...
Закованные в сталь ноги первого браера глухо бухнули о камень. Элитный солдат, гордость Вооружённых Сил Республики, на фоне пылающих строений мог бы стать отличным героем для агитационных плакатов, если бы рядом оказался пронырливый военкор. Окинув немигающим взглядом нашлемных видеодатчиков картину разрушения, он устремился вперёд, к казарменным баракам.
- Пуск- коротко произнёс Командор.
Почва и карст встали на дыбы, выброшенные в небо тоннами взрывчатки. Тяжкий, стирающий из реальности все остальные звуки грохот ударил в скалы. Следом за первым взрывом прозвучал второй, затем третий. Успевшие опуститься на землю вертолёты вместе с экипажами просто перестали существовать во мгновение ока, не успевших же захлестнула волна земли и щебня. Винтокрылы, находившиеся сравнительно далеко от эпицентра взрыва, получили мощный звуковой удар, и уцелели лишь благодаря не до конца рассосавшемуся адреналину в крови пилотов. Повисшее над образовавшимся проломом пылевое облако осветилось изнутри, заворочалось, распираемое поднимающейся из недр тёмной массой. Смутные очертания исполинского корпуса обрели чёткость, пыль схлынула с обшивки, и над разгромленной Базой повис корабль.
- Святая Лин...- ошарашенно пробормотал пилот штурмовика, наблюдающий за взлётом гиганта. Где- то далеко, в наушниках, бесновались голоса, требующие незамедлительно доложить обстановку, но пилот зачарованно смотрел на покинувшего ложе монстра, мёртвой хваткой вцепившись в штурвал.
Корабль, несомненно, состоял в родстве с имевшимися у Республики «Лилиенбаумом» и «Питинбаумом», о чём свидетельствовали характерные очертания корпуса, но намного превосходил своих собратьев габаритами. И не только габаритами- орудийных башен и вполне понятного назначения портов в бортах у него было явно поболее, чем требовалось подобному монстру для самозащиты. Сквозь бурый пылевой саван просвечивала матовое, равномерно серое покрытие обшивки.
Пронзительный писк, предупреждающий о приближении противника, вывел вертолётчика из ступора. И вовремя- настолько, чтобы на одних рефлексах успеть отстрелить противоракетные ловушки. Ракета ушла вниз, но в следующую секунду снаряды авиационной пушки атакующего флаера с лёгкостью пробили ослабленный щит и размолотили двигатель. Сопровождать до земли сбитого противника юркая ладрокская машинка не стала агрессивный виражом ложась на курс к следующей цели.
- Курс на Восточный Простор- негромко скомандовал Тибальд Розен. Полыхающие развалины Базы, затянутые пылевой и дымовой завесами, не удостоились даже скользящего взгляда в монитор. Сопровождаемый пятёркой флаеров, суперлинкор Организации направился прочь от гор.

Reality is sometimes stranger than fiction
Whatever happens in my dreams
And I know it can't be worse than this
So I prefer to sleep (с)Epica

Dangaard

09 июня 2011, 20:46

МОДЕРАТОР

LVMASTER

Стаж: 17 лет

Постов: 9307


		xanvier-xanbie
		dangaard

4. Замок Роаннон, Норсе

- Стой! - каркнул ворон, пикируя из-под облаков. Альбер де Хадрак ровно бежал впереди, едва тревожа припорошенную снегом траву; он не давал лязгающему преследователю ни догнать себя, ни слишком отстать. Крик ворона не заставил его остановиться, но Ян Шоорг резко стал на месте и тут же остался далеко позади, и Альберу тоже пришлось остановиться, чтобы не терять врага из виду.
Ворон в небе заложил круг и прокричал:
- Новый приказ! Прекрати погоню! Оставь его! Возвращайся в замок! Убей всех, кто там есть!
Четверорукий скелет молча развернулся на месте и погромыхал обратно на север, а ворон полетел за ним.
Альбер замер. Ничтожное мгновение он размышлял на месте, выбирая; потом - кинулся вслед за врагом. На снегу осталось несколько пятнышек крови.

***

В стенах Роаннона стрелок Оберн отдышался и привел себя в порядок.
- Ворота - закрыть. Юскелл - поднять прислугу, раздать всем мужчинам, от кастеляна до кухаренка, мечи и пики из оружейной. Дьер, бери ребят, рассади по периметру и стреляйте по всему, что не выглядит, как человек... как живой человек... как человек, которого вы знаете. Поняли?
Норсетские стрелки из охраны Альбера спорить не стали. Оберн залез в оружейную и достал другую пищаль взамен брошенной в лесу. Приятная тяжесть оружия в руках его несколько успокоила.
- Напали в лесу? Неужто Гадледы воскресли? - спросил торольвец Юскелл.
- Не знаю, Гадледы ли это, - сказал Оберн, - но они не дышат, и руки у них холодные. Юскелл... Допустим, ты присягнул на верность одному господину, и он умер. Ты присягнул на верность другому господину, а он оказался... не совсем тем, кому ты присягал. Если первый господин восстал из мертвых и хочет убить второго, в кого ты должен стрелять?
Юскелл непонимающе вытаращился на товарища и не глядя сунул пику в руки старому кастеляну, вторично вытащенному из теплой постели. Пика грохнулась на пол; Юскеллу пришлось поднять ее и вручить старику вторично. Кастелян испуганно таращился то на Оберна, то на Юскелла.
- Во врагов графа Альбера де Хадрака, других господ я не знаю, - наконец бойко отрапортовал торольвец.
- Молодец, так и надо, - выдавил Оберн. - Я иду к леди Малине.
"Они хотят убить Малину. Предупреди всех". Нет уж, подумал Оберн, та вещь в лесу - не Ян Шоорг, клятва верности потеряла всякое значение, когда старого барона погребли в железном гробу в шепчущих катакомбах под Рагригом. Что до Альбера... его здесь нет, и все проще простого: защищать живых от мертвых. От черных упырей с холодными руками и от железных умертвий с косами вместо рук. Во имя Ушедших. Проще некуда.

Оберн поднялся по лестнице, поглядывая в узкие окошки. Обшитые бронзой ворота были закрыты, на стенах внизу торчали стрелки с пищалями и сонные слуги с пиками и мечами. Стрелку стало слегка досадно: он поднял на ноги весь замок, а на штурм так никто и не шел.
Стрелок толкнул дверь, ведущую в собственные покои супругов де Хадраков.
- Леди Малина. - сказал он.
Леди не спала. Жена Альбера де Хадрака сидела в кресле у огня с молитвенником на коленях.
- Леди Малина, сегодня на охоте кое-что случилось, - сказал Оберн.
Малина перелистнула страницу молитвенника. Ее губы шевелились. Оберн перевел взгляд на яскисовый столик напротив камина - по нему была рассыпана горсть зерна. Узкое окно было открыто, зимний ветер шевелил занавеси.
Черный ворон сел на столик, цокнул когтями по полированному яскису, склюнул зерно и косо посмотрел на стрелка. Оберн нерешительно поднял пищаль и отступил на шаг.
- И снова: куда собрался? - ехидно спросил Капитан, выступая из темноты.

Ствол пищали согнулся под пальцами упыря, как восковый. Капитан легко вырвал оружие у Оберна из рук, сломал длинную пищаль пополам и швырнул в угол. Виргилий прикрыл дверь и стал у нее на страже, заложив меч под руку.
- Мы с самого начала не собирались идти в замок, - словно извинясь, объяснил Капитан. - Но у меня не осталось другого выбора, а малыш нашел для нас прекрасную тайную калитку в северной стене.
- Калитку? - неуверенно спросил Оберн.
- Я здесь родился и облазил этот замок сверху донизу, когда мне не было и восьми, - угрюмо промолвил Виргилий от двери. - Я знаю тысячу ходов и выходов отсюда.
- У меня полсотни вооруженных людей, - сказал Оберн, - они сдерут с вас кожу и сожгут во дворе. Вы не люди, вы мерзость, противная Ушедшим.
Капитан развел руками.
- "У меня"? Мне сдается, еще недавно ты бы сказал "у графа Альбера", а он вроде бы за эти полчаса не успел умереть.
Оберн молча поглядел на леди Малину.
- Она знает, - пожал плечами Капитан, - иначе откуда бы узнали мы. Люди с двумя жизнями хорошо хранят свои тайны. Мерзость, противная Ушедшим, говоришь? Да, я бы так и назвал - таких, как Альбер де Хадрак, лживый человек с двумя лицами.

- Не говорите так, - Малина подняла голову, - Альбер добрый человек, его обманули. Он любит меня на самом деле. Он хороший...
- Ты знаешь, девочка, ты совершенно права. Он добрый. Правила у них очень просты: он должен был убить тебя - и нерожденного ребенка в твоем чреве - как только ты узнала его тайну. Он этого не сделал. Почему? Потому что он добрый человек. Смелый, благородный и все такое. Слишком добрый, чтобы быть таким, каков он есть.
Оберн молчал. Капитан благоговейно сложил руки.
- Леди Малина поведала свою тайну - и тайну своего мужа, конечно - архиепископу. У паствы не должно быть тайн от пастыря, верно? А он объяснил ей, какой опасности она подвергла и себя, и своего ребенка, и его самого. Я повторяю, уэрры убивают тех, кто узнает их тайну. Архиепископ отпустил грехи леди Малине, но не мог остаться спокойным и бездействующим.
- Ушедшие простили вас, но не уэрры - заявил человеческим голосом ворон, - безликие добры, а двуличные - нет.
- С этого момента и жизнь архиепископа оказалась под угрозой, - пояснил Капитан. - Вдумайся, стрелок: братство могущественных лжецов, скрывающих свои лица, безмолвно переговаривающихся за спинами простых людей, прислушивающееся к шепоткам доносчиков-слизней у белой скалы и решающее, кому жить, а кому умирать, вознамерилось убить добрейшего и мудрейшего человека в этой стране. Они так сильны, что ни один смертный воин не сможет одолеть их в битве - и откуда они получили эту силу? Не от Церкви, не от Ушедших, это ясно. Кто будет защищать Церковь, когда ей угрожает такая сила? Мы.
Капитан обернулся к стрелку.
- Мы служим Церкви, - объяснил он. - Я умер давным-давно. Я считал, что недостоин ходить по земле.
- Тем не менее, - сказал ворон, - на свете нашлись люди, у которых была вера - вера в Ушедших, вера в капитана Крайса. Вера в Яна Шоорга. И вера в Альбера де Хадрака: он достоин новой жизни. Другой жизни.

- Архиепископ обещал мне, - жалобно сказала Малина, - он даст Альберу новую жизнь. Альбер добрый человек, они пообещали ему, что сделают его сильным, наделят тайной силой, чтобы хранить мир и порядок в стране.
- Мир и порядок! - каркнул ворон. - Да, эта бедная страна заслужила мир и порядок. Раздоры баронов, чума и голод, грязь и суеверия, когда весь остальной мир утопает в роскоши и довольстве. Уэрры существуют уже давно, они сражаются, как демоны - да они давным-давно должны были покорить весь мир. Почему столь могучие воины за сотни лет не сделали нас счастливыми? У них нет веры, вот почему. Они противны Ушедшим.
- И на ком благословение Ушедших? Кто объединит Норсе и положит к ее ногам богатства мира? Кто сделает нас счастливыми? - напирал Капитан.
- Альянс объединяет страну, - вдруг возразила Малина, - это похоже на что-то. На королевство. Норсе когда-то была королевством, правда? Альянс защитит архиепископа и веру, и если надо - поймает и уничтожит злых уэрров. Альбер говорил...
- ...то, что подсказали ему другие уэрры, - задушевно ответил Капитан. - Послушай, девочка: нет правды ни в каких Альянсах. Правда только в Церкви.
Оберн вдруг обрел голос.
- Слушай, ты, - сказал он Капитану, - я не очень хорошо знаком с архиепископом, но точно знаю о нем одно: у него нет на службе протухших трупов. Ян Шоорг должен лежать в могиле, и вы тоже. Я плюю на вас. Я буду стрелять во всех лживых ублюдков: и в тех, которые меняют лица, и в тех, от которых воняет падалью.

Капитан долго молчал. Затем он протянул руку в сторону Виргилия и сказал совершенно другим голосом:
- Мой меч.
- Зачем? - буркнул Виргилий.
- Ах, зачем? - ощерился Капитан. Трудно было поверить, что он только что говорил так ласково и сердечно - сейчас Капитан буквально исходил злостью. - Падалью воняет, видите ли. Ничего-ничего, потом поговорим, кто воняет, меткие стрелки нам всегда нужны. Меч.
- Я не буду служить вам, - возразил Оберн.
- Будешь - вместе с Альбером де Хадраком в его новой жизни. - Капитан злобно обернулся к Виргилию, - Ну же, мой меч. Малыш, это мой меч, я дал его тебе на время, теперь я хочу его обратно.
Виргилий перевел тяжелый взгляд на Оберна и Малину.
- Капитан, вы приказали Шооргу идти в замок и убить всех, кто в нем есть. Чтобы заставить Альбера вернуться и защищать свой дом.
Капитан скосился на ворона. Ворон каркнул и вылетел в окно.
- А мы здесь как раз затем, чтобы уберечь верную дочь Церкви леди Малину и не допустить резни, - голосом уже более тихим и спокойным сказал он, - потому что Ян Шоорг... когда-то... уже брал этот замок. А теперь отдай мне меч.

Исправлено: Dangaard, 10 июня 2011, 08:49

Dangaard

06 июля 2011, 09:35

МОДЕРАТОР

LVMASTER

Стаж: 17 лет

Постов: 9307


		xanvier-xanbie
		dangaard

5. Замок Роаннон, Норсе

В снегу что-то двигалось, и двигалось достаточно быстро. Лисица навострила уши, пригнулась и начала красться. Нечто под снегом было безусловно меньше самой лисицы, а она была голодна - этого было достаточно.
В той стороне был замок, но лисица об этом не знала - весь ее мир ограничивался полосой норсетского леса, сейчас засыпанного снегом, и двигаться в нем могли либо те, кто был больше лисицы и мог ее съесть, либо те, кто был меньше и кого могла съесть сама лисица. Норсетская зима была жестока, и выбирать не приходилось.
Лисица прыгнула туда, где приподнимался и рыхлился снег, и лихорадочно стала его рыть - мышь, землеройка, крот, все сгодится. Это были ее охотничьи угодья, ее дом, тут она была хозяйка.
Она только тявкнула, когда лезвие из-под снега впилось ей в горло, и умерла.
Клинок выполз наружу, два или три раза ткнулся в тельце зверька, удовлетворяя жажду крови, и пополз дальше, погрузившись под снег. Он был сам по себе - острый как бритва кусок заколдованного металла, похожий на лезвие косы, обрубленный в суставе. Он жил своей не-жизнью, и у него была цель.

Оберн стек по лестнице к оружейной. На этот раз здесь было пустынно и тихо. Уж третью пищаль я не потеряю, нет-нет, подумал он. И нужен меч. Теперь он не спасует перед мертвяками, которые яростно спорили наверху. Они сильные, но Оберн ловчее; возможно, они вынесут смертельные для человека раны, но сталь и огонь сильнее колдовства. Стоит только вооружиться...
- Оберн, ты жив, - сказал Альбер де Хадрак. - Я рад.
Хозяин замка стоял посреди оружейной и взвешивал в руках мечи из числа немногих оставшихся - в основном оружие разобрала выгнанная на стены челядь. Собственный меч Альбера, зазубренный и погнутый, был аккуратно повешен на стену. Спина и руки Альбера были перевязаны полотенцами, видимо, самостоятельно.
У Альбера в каждой руке было по мечу. Оберн нерешительно обошел хозяина и вытащил из пирамиды новую пищаль.
- Сэр Альбер, я хочу, чтобы вы поклялись Ушедшими...
- В чем, друг? Кажется, ты знаешь больше меня.
Оберн поколебался и указал глазами на потолок. Альбер даже не переменился в лице, только кивнул и выскользнул наружу, как и был, с двумя мечами.
Оберн тупо глянул себе под ноги. Пол оружейной был усеян мокрыми алыми пятнами.

- Да нет там никого, - сказал стрелок Дьер, сплевывая в бойницу. - Что он там сказал про холодные руки?
Юскелл пожал плечами.
- Я ничего не понял, - признался он, - Кто-нибудь приходил к воротам?
- Ни живой души. Ни чужих, ни наших.
Дьер сумрачно полировал кирасу рукавом. Старый кастелян оперся на пику и явно был готов заснуть стоя.
- Думаю я вот что: свихнулся наш Оберн ван Эгельберт, - изрек Юскелл. - Боюсь, надо его скрутить и идти в лес искать хозяина. Боюсь, зарезал Оберн его и закопал.
- Так погоди, где он сейчас? - встревожился Дьер, обернувшись к Юскеллу.
- Сказал, что идет к леди Малине, - Юскелл почесал переносицу. - Чума его подери, ее хоть кто-нибудь охранял?
- В общем, так, - решил Дьер. - Идем в господские покои. Если Оберн что-то выкинет - стреляем. Эй, дед, проснись! Пока мы ходим, не открывай ворота ни одной живой ду...
И это были его последние слова, потому что барон Ян Шоорг вошел в замок.
Четверорукий скелет, влезший в бойницу, разрубил Дьера одним ударом - от горла до паха вместе с доспехами. Кастелян, в котором вдруг проснулся герой, с криком ткнул врага пикой. Металл лязгнул о металл; мертвый барон подхватил пику сразу тремя руками и воткнул кастеляну в живот - тупым концом древка. Юскелл выстрелил из пищали - пуля звякнула о череп и срикошетила за стену.
- Бросайте оружие! - прогудел мертвец, - Нет пощады вооруженным мятежникам. Пусть ван дер Хорн прикажет сложить оружие, и кровь не прольется!
Юскелл выпустил бесполезную пищаль, и она брякнулась о пол. Ван дер Хорн, мятежники - это все было из старинной истории этого замка. Тогда мятежники не сложили оружия, дрались до последнего - и южане перебили бы всех, если бы Георг де Либерталь не остановил резню.
- Я сдаюсь, - сказал Юскелл, умоляюще глядя в черные дыры глазниц Шоорга, - я сдаюсь.
Мертвец безразлично глянул на безоружного стрелка и убил его. Слова "бросайте оружие" были из его прошлой жизни; он произносил их, потому что стены Роаннона бередили старые воспоминания под железным черепом.

Комната была пуста. Альбер бросил косой взгляд на согнутую вдвое пищаль в углу и подобрал молитвенник, валявшийся у ножки кресла.
- Похоже, их было двое, и Малина не сопротивлялась, - сказал он. - Так ты тоже был тут?
У стрелка стоял ком в горле.
- Они говорили странные вещи, богохульные. О церкви и об уэррах. О том, что стране нужен мир. И о том, что вы должны были убить леди Малину. Такое правило.
- Правило?.. - задумчиво повторил Альбер. - Да, такое правило есть. Но есть и другое: тайну можно доверять тем, кто сумеет ее сохранить. Не бойся, Оберн. Я все тот же Альбер де Хадрак, которого ты знал. Да, я уэрр, но это ничего не меняет.
Ворон снова впорхнул в открытое окно и сел на подоконник. Оберн поднял пищаль.
- Простите, что прерываю вас, - сказал он человеческим голосом, - но старый барон убивает ваших людей на стене, если вы не слышите.
- Где моя жена? - мягко спросил Альбер.
- Люди умирают, Альбер, - повторил ворон, - я могу отменить этот приказ и снова велеть ему убить вас. Он послушается.
- Где моя жена?
- Достаточно высоко, - каркнул ворон.

Исправлено: Dangaard, 06 июля 2011, 09:34

Добавлено (через 15 час. 34 мин. и 11 сек.):

6. Замок Роаннон, Норсе

- Так вот, насчет меча, - начал Виргилий, меряя крышу шагами. Замок Роаннон напоминал пирамиду - огромный двор внизу, далеко раскинувшиеся стены, скошенные внутрь постройки и совсем махонький пятачок почти плоской верхней крыши. Великан с маленькой головой, подумалось Виргилию: каким сильным был этот великан, но двадцать лет назад с юга пришли крошечные люди и воткнули меч ему в сердце. Сейчас это же повторялось во второй раз. - Меч останется у меня. Попробуете отобрать - отрежу руку.
- Малыш, я преподавал фехтование дольше, чем стоит этот замок, - возмутился Капитан, выбираясь по лестнице на крышу. - Я могу отнять его у тебя голыми руками, и на мне не останется ни царапины.
- Могли... пока были живы, - ядовито ответил Виргилий. - Сейчас вы просто еще одна кукла на службе у архиепископа. Вы не капитан Скил Крайс, вы его тень.
- Как и ты сам, малыш. Ты только тень живого себя.
- Между нами огромная разница, и в данный момент она заключается в том, что у меня меч. - Виргилий придержал леди Малину за плечо. Женщина молча сидела на гребне крыши, глядя куда-то в зимнюю даль. - Я любил это место. Сидел здесь часами, и никто в замке не мог меня найти.
- Это очень остроумно, очень, - буркнул Капитан, - но отсюда и бежать некуда. Если уж прятаться, то в погребах, в каких-то закоулках... ты же знаешь их все, малыш? Тысячу ходов и выходов.
- Конечно. И по всем пройдет барон Шоорг, выискивая выживших, а если надо, то и по лесу. А вот сюда он не сможет забраться, если не обзаведется крыльями или не научится прогрызать каменные плиты.
- Малыш, это все не по плану.
- Мне разонравился ваш план. Я хочу сохранить в живых по крайней мере одного человека в этом замке, и даже двоих, - Виргилий указал мечом на круглый животик леди Малины.
- Малыш, ты не так все понял, - взмолился Капитан. - Мы не собирались убивать леди Малину.
- Разумеется. Ее должен был убить Альбер де Хадрак. Найдя ее невредимой во время резни в замке и нас - охраняющими ее с оружием в руках, он не мог бы не зарубить всю нашу компанию. Даже если бы у него не поднялась на нее рука - он умер бы, чувствуя себя преданным. Больше крови, больше ненависти, больше страданий - я кое-что понимаю в некромантии, Капитан. Страх, отчаяние и смерть - это суть черной магии. Так был выкован тот, что убивает людей внизу.
- А-а, - протянул Капитан, - неужели ты боишься смерти? Ты уже умирал один раз, что тебе отрубленная голова? Архиепископ пришьет ее обратно. Ничего, это просто маленькое отклонение от плана, всего одно...

- ...Затруднение, - подсказал Альбер де Хадрак.
Он словно возник из зимнего воздуха на краю крыши. Вот только что его не было - и он взобрался на крышу.
Виргилий выставил перед собой меч. Альбер отмахнулся от него, как от мухи, поднял Малину на ноги и обнял ее сзади за плечи. Кровь текла у него по спине и ногам.
- Он должен родиться в конце зимы, - сказал Альбер, прикоснувшись губами к шее Малины. - Мы не определились с именем, я даже не знаю, мальчик или девочка это будет. Неужели вы думали, что я ради глупых уэррских тайн убью свою плоть и кровь? Я уэрр, но прежде всего я человек.
- Альбер, - сказала Малина.
- Ушедшие нас простят, - ответил Альбер.
- Ах, малыш, ну зачем ты все испортил, - печально сказал Виргилию Капитан и прыгнул вперед.
Движением скорым и изящным он ударил своего спутника по руке снизу и тут же поймал вывернувшийся из пальцев Виргилия меч. Кривой клинок с посвистом разорвал зимний воздух, обрушился на голову уэрра...
...и не достиг цели. Меч Капитана с отрубленной кистью руки, впившейся пальцами в рукоять, заскользил к краю крыши и канул в наполненный утренним светом двор. Альбер опустил меч.
- Все-таки я еще чего-то стою, - с гордостью сказал Капитан, отступая к краю крыши и осматривая культю. Кровь не текла, серое мясо и жилы со следами старых стежков были срезаны аккуратно, как бритвой.
Альбер слабо улыбнулся - и улыбка эта тут же исчезла. Капитан левой рукой бросил на крышу маленькие ножны - от крошечного кривого ножа, какой бадросские воры частенько носят под одеждой. В тело Малины он вошел по рукоять.

Альбер молча положил жену на гребень крыши, сложил ей руки на животе и закрыл ей глаза. Виргилия уже не было на крыше - он спускался по каким-то своим потайным лазам в недра замка; но однорукий Капитан все так же стоял на краю крыши и ухмылялся в усы. Альбер толкнул его во двор - легко-легко - и сам прыгнул вслед за ним.

Ян Шоорг стоял в центре двора и глядел черными глазницами вверх. Никто из окружавших его стрелков и слуг не попытался сдаться - два десятка человек с оружием в руках полегли на его пути во двор и в самом дворе, и сейчас они лежали в снегу и крови. Мертвый барон не вздрогнул, когда сверху упало черное однорукое тело, дважды ударившись о скошенные крыши; и затем на четверорукий скелет обрушился упавший с небес ураган клинков. Альбер разил самого сильного своего врага сверху и снизу, справа и слева, нанося страшные удары, от которых стонали клинки; три руки-косы Шоорга били в ответ со скоростью мысли, но недостаточно быстро. В сторону отлетела одна, еще одна, отбитые ребра звенели по камню, и вот наконец железный череп Шоорга слетел с плеч и покатился, волоча полуоторванную челюсть. Шоорг был превращен в металлолом.
Альбер остановился, тяжело дыша. Он был покрыт густой сеткой ран и порезов, на большей части тела не осталось ни одежды, ни кожи, кровь текла отовсюду - невозможно было поверить, что этот человек еще способен держаться на ногах.
- Ты проиграл, малыш, - сказал Капитан, приподняв голову. Падение с высоты не оставило в его теле ни одной целой кости, он так и лежал мешком холодного мяса там, где упал, но магия, поддерживающая в этом мясе некое подобие жизни, выдержала удар.
- Я победил, - сказал Альбер, сплевывая кровью на землю.
- Нет, ты просто не понимаешь. Нельзя убить то, что уже мертво.

Кусочек металла полз по двору. Ни капли лисьей крови на нем не осталось - она не засыхала на лезвии и вся стерлась на долгом пути к замку. Отрубленная коса нашла запястье и с лязгом встала в сустав.
Альбер обернулся на звук.
Череп Шоорга состыковался с позвоночником, челюсти сомкнулись заново. Согнутая страшным ударом лучевая кость со скрежетом выпрямилась. Мертвый барон поднялся на ноги - кости на глазах собирались в прежнюю форму.
Альбер разжал изрубленные пальцы, и выпавший клинок звякнул о камень.
- Скажи мне, нежить, - спросил он Капитана, - ты ведь был там, за порогом смерти. Встречу ли я Малину и моего ребенка? Ждут ли нас Ушедшие? Или Хранители? Или Источник? Или тьма и пустота? Что там?
- Просто открой глаза и смотри, - тихо сказал Капитан.
Железный мертвец нанес удар.

Виргилий выполз через неприметную, всеми забытую калитку в северной стене и спрыгнул в заснеженный лес. Солнце сквозило между стволами деревьев. Тихий и печальный замок Роаннон остался за спиной.
- Кар-р-р, - раздалось у Виргилия над головой.
Виргилий поднял голову. Ворон сидел на ветке и смотрел на него сверху вниз глазами-бусинками.
- Пора возвращаться домой, - сказал ворон.

1«3031323334

ОСТАВИТЬ СООБЩЕНИЕ НОВАЯ ТЕМА НОВОЕ ГОЛОСОВАНИЕ


	(c) 2002-2019 Final Fantasy Forever
	Powered by Ikonboard 3.1.2a © 2003 Ikonboard
	Дизайн и модификации (c) 2019 EvilSpider