|
| |
Не вижу никаких проблем с сюжетом, отличная игра.
|
| Алан поругался с женой, жена упала в озеро и утонула. Тогда Алан садится писать книгу, в которой он может спасти жену, так как согласно книге жена все еще жива и находится на дне озера в плену темной сущности. Темная сущность не зря вылезает именно из озера – в башке Алана озеро теперь неотрывно связано со вселенским злом.
Кроме того, вселенское зло – это еще и редактор. Редактор (в виде злой старушки) хочет, чтобы Алан работал без перерывов. А еще редактор хочет выбраться из своего маленького озера и залезть ко всем в мозг, посредством писанины Алана. Под руководством редактора Алан пишет ужастик, хотя до этих пор писал только триллеры. Постепенно овладевая людьми, редактор хочет овладеть всем миром, но для этого ему нужны талантливые люди. Например, Алан. В свою очередь, редактор предоставляет ресурсы: рабочее место и, наверное, жизненные силы, чтобы Алан не откинулся в процессе работы раньше времени.
Короче, Алан пишет книгу про то, что темная сущность держит его жену в заложниках и заставляет его писать книгу, которая будет превращать людей в зомби. То есть типичный продукт массового потребления. Но Алан совершает ход конем: делает себя главным героем. Этот герой, дописав книгу, выбирается из проклятого домика и идет мочить зомби (а также спасать жену), то есть исправлять ошибки, совершенные Аланом прежде, чем он стал героем. Среди персонажей, поведшихся на рукопись Алана, есть такие ребята как психиатр (очевидно, хотел использовать талант Алана в собственных целях, то есть убедить писателя, что тот псих, и занять место редактора, чтобы использовать талант писателя для управления людьми) и фбр’овец (злой Малдер, оценивший масштаб опасности, которую представляет Алан, и собиравшийся его тупо пристрелить).
Как и положено писателю, Алан тащит в книгу части собственной биографии. Например, он притащил в историю Томаса Зейна, так как нашел его книги в домике. Согласно написанной Аланом истории, Томас – предшественник Алана, попавший в такую же ситуацию. Томас написал книгу, в которой предсказал появление Алана (который должен будет всех спасти от темной сущности при помощи Щелкунчика). Сам Томас так и остался блуждать во тьме, терпеливо дожидаясь своего последователя. Собственно, Алан должен был поверить в Щелкунчика с рождения, приехать на озеро, вляпаться, но найти способ использовать Щелкунчик. Не важно, сколько в мире было Щелкунчиков. Щелкунчик из биографии Алана и Щелкунчик из написанной им истории могут быть одним и тем же или двумя разными предметами. Важно, что в голове у Алана есть помещенная туда Томасом мысль, что эта штука работает. Поэтому в финале эта штука сработала. Очевидно, что сам Томас не мог использовать Щелкунчик, так как у него не было настолько сломанной с детства психики.
Кроме того, темная сущность – это еще и образ боязни темноты, фобии, которая всю жизнь преследовала жену Алана. Написав историю про тьму, ставшую вселенским злом, Алан, по сути, пытается понять весь тот ужас, который испытывала его жена, каждый раз как оказывалась в темноте. Так как в прошлом он рассказал ей историю про Щелкунчик, чтобы она успокоилась, неудивительно, что в написанной в будущем истории именно Щелкунчик стал главным оружием против темной сущности.
Финал оставляет открытым главный вопрос: борьба с тьмой реальна или происходит исключительно в голове Алана? В книге Алан спасает жену, но не может к ней вернуться. Если он остановится, перестанет писать, ответ на вопрос непременно всплывет наружу. То есть Алан «проснется». Он может вернуться в город и найти там жену, живую и здоровую. А может обнаружить, что она действительно утонула в озере. Поэтому единственный выход, который у него остается, продолжать писать. Он пока не готов остановиться.
Именно поэтому масштабы темной сущности (или личной шизы Алана) оказываются гораздо больше, чем предполагалось (о чем предупреждает Томас еще в самом начале истории). Алан не может допустить вероятность, что его жена мертва, а значит он продолжит писать (останется в своем мире) и у темной сущности по-прежнему есть шанс. Томас, очевидно, также наткнулся на некий непреодолимый барьер в свое время, но нашел выход, написав историю про Алана, и послужил тому проводником. Дальше, судя по всему, Алан сам по себе.
В Сайлент Хилл, например, сделали бы несколько концовок, каждая из которых поставила бы свою точку и открыла бы собственную правду. Но многоточие из Алана Уэйка мне больше по душе.
Классная метафора любви писателя к своей погибшей (или все же плененной) жене. |
|
Исправлено: SkaarjD, 05 августа 2012, 00:02 |
|
