|
|
| |
| AP |  | |
|
|
 | Death Stranding |
 | John Oeth |
|
| |
| Karan S'Jet @ 28 октября 2005, 19:07 | | Ещё о девятой роте |
Честно, мне так не показалось. С художественной точки зрения фильм наоборот силён. Конечно, там есть преувеличения и неточности... Но создаётся ощущение правдоподобности происходящего и внутренней силы, заложенной в фильме, именно за счёт художественных средств. Ниже я приведу статью о фильме (ссылку не нашёл), где также высказывают своё мнение ветераны.
Мы выполнили мужскую работу...
Фильм "9 рота" понравился ветеранам. Насколько он правдив и что думают "афганцы" о той войне
по прошествии 20 лет, нашей журналистке Елене Никитинской рассказали Иван ВОРОБЬЕВ, председатель правления Красноярского отделения «Боевого братства»*, артнаводчик, гвардии старшина запаса, и Эдуард ИСАЧЕНКО, проходивший срочную службу в Афганистане в 1985-1987 гг., гвардии рядовой разведвзвода 9-й роты 345-го воздушно-десантного полка.
«Боевое братство» — Всероссийское общественное движение ветеранов локальных войн и военных конфликтов.
— Что вы знали об Афганистане, когда летели туда?
Э.: Да практически ничего. Меня забрали в восемь вечера на призывной пункт, а уже на следующий день, в обед, мы уехали.
И.: Знали одно: идет война. Уже там, непосредственно в Афганистане, и давали информацию. Политинформацию. И наше правительство, к сожалению, мало чего знало о том, где предстоит воевать. Решения военные подстраивались под решения политические. Я читаю сейчас книгу воспоминаний Громова, так вот, он, когда его первый раз направили служить в Афганистан, взял в библиотеке книги об этой стране и законспектировал несколько тетрадей, чтобы знать, с кем придется иметь дело. И когда он прочел все это — историю тридцати веков существования Афганистана, то просто ужаснулся... Эту страну никто никогда не смог покорить — ни Македонский, ни Кир, ни англичане, которые трижды пытались это сделать! Потом были мы, а теперь американцы увязли.
— Вы воевали, потому что это был приказ или все-таки какая-то идея была?
Э.: У меня лично никакой идеи не было. Призвали в армию, принял присягу, выполняя приказ. Знал, что иду в ВДВ. И все.
И.: До конца оставалось под вопросом: куда идем? Уже в самолете над Чирчикским аэродромом посмотрел свою карту, там стояло: «Годен для прохождений службы в ДРА». Ну я и сообщил это всему самолету. Разговоров об «откосить» у нас ие было, не принято было «откашивать». Да нас и не спрашивал никто, как Говорухин в фильме, согласны мы лететь в Афганистан или нет. Хотя, конечно, родители, если бы знали, наверное, постарались не допустить, чтобы дети пошли туда.
— На войне сразу становилось ясно, кто есть кто? Человек в боевых условиях действительно был как на ладони?
Э.: В нашем подразделении ненадежные люди отсеивались еще на «учебке». А в Афганистане если такие и встречались, то на боевые задания они не ходили. Работали при банно-прачечном комбинате или еще где. Один парень, помню, с неработающего БТРа снял пулемет и пошел продавать. Далеко не ушел, его поймали, перед строем поставили, судили потом.
— А кому хотел продать, местным?
Э.: Да, «зеленым». Мы так называли местные власти. Тех, кто был на стороне официального режима и вроде бы должен был нам помогать. На самом деле было так; мы их ставили на пост и шли дальше, думая, что а тылу у нас все в порядке. А они после первого обстрела все бросали и бежали за нами. Короче, перебегали то на сторону «духов», то обратно.
И.: Мы еще помогали им техникой и продовольствием. Как-то машина шла с этой помощью, и с нее ящик упал. А оттуда мандарины посыпались... У нас был легкий шок. Мы забыли, как они выглядят. Нас, помню, кормили помидорами зелеными, в металлических банках такие были, и рыбой красной пересоленной... До сих пор смотреть на нее не могу! Витаминов не было, мандаринов не было. Жили в землянках. Зато полное собрание сочинений Ленина было в 20 томах и ленинская комната...
— Где же там Ленин хранился?
И.: Вот в землянках и хранился. Я пробовал читать его и не смог. Сильное усыпляющее действие оказывал.
—Понравился ли вам фильм?
Э.: Да. Особенно прапорщик Дыгало сыграл -- супер!
И.: Фильм мне понравился. Ребята хорошо играли. Они даже сами не поняли, как хорошо они сыграли! Фильм, конечно, тяжелый, и мы боялись, что мамы «афганцев» могут не выдержать... Около 300 ветеранов пришло на премьеру. Но... больше такой фильм никто не снимет. Бондарчук, он ведь из нашего поколения, сам мог там служить, поэтому ему это близко. А следующие поколения режиссеров — они уже не смогут это так снять. Это художественный фильм. Конечно, «духи» в три шеренги, в полный рост не наступали, они тоже очень жить хотели. И еще у нас было исключено, чтобы командир отправил одного бойца в кишлак. А в остальном очень похоже.
— А вам, Иван, кто из артистов больше всего понравился?
И.: Капитан-особист, которого Серебряков сыграл. У нас такие были.
— А вы тоже спали на политзанятиях, как в фильме?
И.: У нас тому, кто хочет спать, давали в руки снаряд (смеется).
Э.: В фильме есть эпизод, где молодого солдата спрашивают: что, мол, там, в Союзе, девушки носят? Так вот, это правда, так и было. Мы настолько от мирной жизни там были оторваны...
И.: На блокпосту вновь прибывший «молодой» дежурить шел с «дедом». И рассказывал, рассказывал, пока все не узнают, что там, на гражданке, происходит. Дембелю же надо знать, к чему готовиться. И просто интересно. Брат мне тогда прислал письмо, что появился рэкет. Мы этого не могли понять: что же это за рэкет такой?!
— А какие-то ЛИПЫ, неправду вы там заметили?
Э.: Панибратства не было такого, как в фильме, конечно. Водку солдаты с командирами не пили. И этот эпизод «за спичками» — бойца никогда не отправляли в кишлак одного. Но вот Хохол у нас тоже был, парень из украинского города Сумы. И таджик был. Полный интернационал. И «чуркой» могли назвать, и никто там не обижался,
И.: В тех событиях, которые описывает Бондарчук, я не участвовал. Но на самом деле в этой роте из 36 человек было убито 6. Ранено 28, и это очень много. «Бросили армию, забыли ребят» — у него такой замысел был, но на самом деле этого не было... Еще ребята на призывном пункте какие-то подонковатые, грубоватые показаны. У нас было проще. Клички никто никому не давал, куда едем и, летим, никто из нас
не знал. Все старались друг друга держаться, понимали, что все в одной лодке. Правда, призывной
пункт очень похож на наш, а ведь снимал его Бондарчук на какой-то фабрике или складах.
— А правда, что в 9-ю роту отправляли штрафников? Так по крайней мере в одном из релизов написано.
Э.: Да нет, неправда это. Обыкновенные солдаты туда шли.
И.: Для штрафников всегда существовал стройбат, в Афган, наоборот, таких могли не направить. Вот в "залетчики" попадали по ходу службы. У нас таких "залетчиков" на дальние блокпосты отправляли. Они там могли чуть ли не по три года сидеть. Так вот, они, когда с гор спускались, уже ничего и никого не боялись. А наш комполка любил отправлять проштрафившихся в саперы. Из саперной роты с одного призыва в среднем 3 человека целыми возвращались, в Панджшере шла тогда серьезная минная война.
— Как вы думаете, воспитывает ли этот фильм патриотизм? В нем ведь ни слова нет о политике, нет никаких идей, а просто показана жизнь солдата.
Э.: Конечно, воспитывает. Пусть молодое поколение увидит и сделает выводы. Этот фильм полезно посмотреть как молодым, так и чиновникам — от них ведь зависит помощь ветеранам.
И.: После сеанса один наш ветеран, Герой Советского Союза, Наби Акрамов, вышел покурить. Подошел к нему парень 20-Летний, увидел Звезду Героя и пожал Наби руку. Спросил: правда ли то, что показано в фильме? А Наби говорить спокойно не может, слезы на глазах. Ответил Только: «Да». Парень сказал: «Спасибо, наконец я увидел, как все это было». И еще. Вместе с Наби Акрамовым мы вручили от «Боевого братства» медаль Александру Хлопонину. Называется «За ратную доблесть». За то, что с его помощью завершилось строительство мемориального комплекса, на который теперь не стыдно и с мамами погибших прийти, и с гостями. Таких памятников по стране единицы, и вот у нас он теперь есть.
— Отличается ли, на ваш взгляд война в Афганистане от войны в Чечне?
И.: Очень. Там не знали, за что воюем, а здесь — тем более. Как всегда, исправляли ошибки политиков. Хотя мы могли бы, вместо того чтобы воевать в Афганистане, помогать ему. Ведь Афганистан первым признал независимость СССР. А Америка, которая помогала моджахедам, имела там свои интересы, рассматривала эту землю как свой плацдарм. Ну и, конечно, все эти войны — и афганская, и чеченская — отличаются от Великой Отечественной. Тогда действительно защищали свою родину.
— А что вы думаете как ветераны о действиях американцев в Афганистане или в том же Ираке?
Э.: Они видят эту землю из окна машины, Недаром перед вторжением в Афганистан американцы консультировались с нашими советниками, у которых большой опыт. И потом, у американцев огромные деньги.
И.: Американцы своих солдат берегут. У них ведь огромное пособие по смерти выплачивается. Никому такие деньги платить не хочется. Но все равно они в Афганистане застрянут. Партизанская война — это война бесконечная.
— После Афганистана прошло много лет. Как вы думаете, нужна ли была эта война, менялось ли у вас с течением времени отношение к ней?
Э.: Время проходит, ты взрослеешь. Кроме того, тогда ведь информации никакой не было, это сейчас ее много... Понимаешь, что это было никому не нужно...
И.: Мы не проиграли эту войну, нам никто не ставил задачу победить Афганистан. Просто те, кто просил о помощи, переложили войну на плечи советских солдат.
— Какие ассоциации у вас вызывает слово «Афганистан»?
Э.: Есть такая страна, где я провел полтора года...
И.: Большая пестрая картинка. Это была молодость. Мы полагали, что, когда вернемся, все будет классно, по крайней мере замполиты нас в этом убеждали. И мы без пафоса считали себя героями. Пришли сюда и... поняли, что ошиблись.
Э.: После дембеля я шел в парадной форме по Ташкенту, люди оборачивались, показывали на меня пальцем, и мне было неловко.
— Почему пальцем-то показывали?
И.: Все понимали, что он из Афганистана. Форма-то известная была.
— Ну и почему было неловко?
Э.: Не знаю, я чувствовал себя не в своей тарелке.
— У вас остались друзья с Афганистана?
Э.: Конечно. По всему бывшему Союзу разбросаны. Мой призыв был пять человек. Из них я один ушел на дембель на своих ногах. Остальные стали инвалидами.
И.: Мне повезло, что я там познакомился с хорошими людьми. Это помощь по жизни. Вот идет автопробег до Сахалина через наш город. Едут через всю страну «афганцы», я их вообще не знаю. Но мы их и встретим, и стол, и дом предоставим, и техпомощь окажем. А если я на Сахалин поеду, меня там точно так же будут ждать и встретят.
— Как вы считаете, нужен ли был вам Афганистан?
Э.: Это судьба. От нее никуда не уйдешь. Скорее всего, нет. Но вот есть эта отметина, и все.
И.: Он был, значит, это было нужно. Вот тем, кто погиб или остался инвалидом, им — нет. А мне повезло... В 20 лет я отвечал за 40 человек. Это было тяжело. Это была мужская работа, и мы ее выполнили.
Фильм «9 рота»: правда и вымысел
После премьерного показа «9 роты» в Москве один из ветеранов-афганцев подошел к Федору Бондарчуку и отдал ему свою ветеранскую планку. «Я был потрясен этим жестом, и для меня это — одна из высших форм признательности зрителя за то, что мы сделали».
ЭТО БЫЛ ПОДВИГ
Он давно хотел снять этот фильм. Шесть лет писался сценарий, и шесть лет не могли собрать на него деньги. Говорили, что тема эта неактуальна, что давно все уже перекрыла чеченская война. У Бондарчука слово «неактуальность» вызывало ярость. В свое время он не попал в Афганистан, благодаря родителям служил в кавалерийском полку. И теперь Бондарчук отдавал долг погибшим ребятам, которые остались «навеки девятнадцатилетними».
Он подошел к созданию фильма со всей тщательностью — понимал, что в него будут кидать камни все кому не лень: бывший мальчик-мажор, клипмейкер, что он может понимать про Афганистан? Сценарист Юрий Коротков выпил немало водки с теми, кто вернулся, вытаскивая из них правду о той войне.
Съемочную группу консультировали двое участников боя на высоте 3234, о котором и рассказывается в фильме. Они прожили несколько месяцев в Крыму и в Средней Азии вместе с артистами на съемках, отслеживали каждую сцену, чтобы, по возможности, все соответствовало реальности. Один из них — гвардии старшина 9-й роты 345-го воздушно-десантного полка Андрей Кузнецов — говорил: «Ситуация сложилась такая, что ни вертушки не подлетали, ни помощь подойти не могла. Вот и держались сами». Бой из-за удаленности позиции поддерживала артиллерия. А когда, казалось бы, уже все — всем конец, на помощь все-таки подошел разведвзвод. На самом деле из 36 человек погибли шестеро. К концу боя пятеро оставались в строю. Остальные были ранены. И не надо забывать, что за двое суток они отразили 12 атак с трех сторон, а нападавших моджахедов было несколько сотен. С нашей же стороны отбивались двадцатилетние мальчишки, и это был подвиг. И они подавили «черных арабов».
То, что роту забыли на высоте в суматохе вывода войск, это, конечно, неправда. И у художественного фильма своя логика. «Афганцы» это поняли и были благодарны за то, что фильм без фальши показал то время. Ту боль.
«ПОСМЕРТКИ» НЕ БРАЛИ С СОБОЙ ИЗ СУЕВЕРИЯ
При подготовке к фильму Бондарчук подружился со многими ветеранами. Даже имена друзей не стал изменять. Руслан и в фильме зовется Русланом. Оставили Сергея и Ивана... Наверное, глупо было бы придумывать им имена.
Только ветераны могли рассказать съемочной группе о том, какими шариковыми ручками писали на бронежилетах и что писали. Какие кеды носили. Какими словами называли бронежилеты, пули, пулеметы, камни, афганцев, тушенку... Как ели, как завязывали пулеметные рожки. Были такие «посмертки», как сейчас жетоны с группой крови, — гильзы, в которые опускались маленькие бумажки, где от руки была написана группа крови; их никогда не брали с собой в бой — из суеверия.
Артисты Михаил Пореченков (прапорщик Дыгало), Алексей Чадов (Воробей) и Артур Смольянинов (Лютый) проходили пробы еще шесть лет назад. Ради этого проекта они отказались от других. Им пришлось трудно, и ветераны шутили, что не служившим актерам полгода съемок можно засчитывать за службу в армии. Они практически не вылезали из формы и проходили все вместе со своими героями. Съемки шли согласно событиям — от учебки до войны. Сколько пришлось пробежать и проползти — немерено, но ребята прекрасно понимали, где они снимаются, и терпели. Картина для актеров была физически сложная. Снимать пришлось и в Узбекистане. На жаре в 50 градусов, в полной боевой выкладке Константин Крюков (Джоконда) потерял сознание. Сбивали пальцы, слезали ногти, преследовали вывихи. Михаил Пореченков сказал о «9 роте» так: «Это честная работа — раз. Во-вторых, это фантастическая энергия, заложенная в фильм режиссером и исполнителями. Потом, это рассказ не только о войне, но и о поколении, к сожалению, еще одном поколении, которое потеряла наша страна».
И ГЛАЗА РЯДОВОГО ВОРОБЬЯ
Отец Федора, режиссер Сергей Бондарчук, в возрасте сына, в 38 лет, снял «Судьбу человека», эпохальный фильм о Великой Отечественной войне. Федор посвятил «9 роту» памяти отца, ему хотелось напомнить людям, что Бондарчук-старший — великий режиссер. (В перестройку, на V Съезде кинематографистов, Сергея Бондарчука просто сровняли с землей.) И в начальных титрах появляется это посвящение. Во время съемок «9 роты», по признанию Федора, он постоянно чувствовал присутствие отца. Ему даже сны с его участием стали сниться. Случалось, во сне Сергей подсказывал сыну, как построить тот или иной эпизод.
Фильм, мало того, что получился честным, он еще и крепкий. Его не стыдно показать в Голливуде. Хотя вот как раз продюсеры Елена Яцура и Сергей Мелькумов боялись того, что получится глянцевый боевик с ходульными героями и отличными спецэффектами. Слава богу, этого не случилось. Сюжет скуп: пятерка призывников проходит все ступени возмужания — призывной пункт, учебка, строевая, война и — последний бой. Бондарчук отбросил всю идеологию, любые попытки как-то проанализировать происходящее. Шум, гул, пот, пыль, крик, бульканье водки в кружку, тоскливые пейзажи песочного цвета и — одно из последних впечатлений — глаза рядового Воробья, который приготовился взорвать себя гранатой... Наверное, так и надо было снять первый нормальный фильм об Афганистане.
Елена НИКИТИНСКАЯ
ФАКТЫ О ФИЛЬМЕ
• Съемки фильма проходили с 25 мая по 12 октября 2004 года. Снимали в Крыму, Узбекистане и Москве.
• Бюджет картины составил 9 миллионов долларов.
• Самая дорогая сцена — взрыв самолета «в аэропорту Баграма». Она готовилась и снималась 17 дней, и стоила 450 тысяч долларов.
• В съемках принимали участие 150 человек, в массовке снимались 2000 человек.
• В фильме задействовано 30 танков, 25 БМП, 24 БТР, 10 вертолетов и 23 самолета.
• Бум-бокс ставили на БТР или танк, и все сцены снимались прямо под громко звучащую музыку. Потом присылали отснятый материал в студию, и под каждый эпизод писалась отдельная оркестровка прямо перед экраном в студии. Затем техническая работа: писались партитуры под оркестр, более 120 человек, дальше записывались темпо-трек и клип. Сводили это все в Лондоне на лучшей
в мире, по мнению Бондарчука, студии Pinewood.
• Автором сценария Бондарчук взял Юрия Короткова, известного по фильмам «Американка» и «Страна глухих». Музыку к фильму написал Дата Евгенидзе. Главный оператор — Максим Осадчий («Триумф», «Президент и его внучка»).
• «Моджахеды» были одеты в натуральную одежду, которую закупили в Афганистане в количестве 300 экземпляров.
• Когда в Крыму, возле Фороса, снимали сцену с вертолетами, в резиденции Кучмы как раз проходила трехсторонняя встреча на высшем уровне. Путин уже отъехал, а охрана Кучмы и Назарбаева просто оторопела, когда над резиденцией на очень низкой высоте пролетели «вертушки» с красными звездочками на борту. На следующий день Бондарчука вызвали в местные органы...
• В сцене «За спичками» со старым афганцем снималась ослица, которая в молодости «играла» в
«Кавказской пленнице».
• В Симферополе ассистент по реквизиту подобрал щеночка. Назвали собаку Миной, и она снялась в
двух сценах. Артисты Мину полюбили и постоянно подкармливали. Теперь собака живет в Москве."Чтобы понять Александров, нужно помнить, что их тотемным животным является краб, который атакует клешнями, пятится, тащит свою жертву, а если борьба неравная - зарывается в песок." (с) |
|
