|
| |
Не знаю, видели ли этот комментарий остальные, но это комментарий человека, которому Кланнад понравился:
"В свое время на волне успеха от визуальной (и слегка недетской) новеллы Эйр уберкорпорация Визуал Артс доверила своей подшефной студии Кей сотворить нечто подобное, но для людей. Автор сценария оригинальной Выси Джун Маэда никак не мог втолковать, почему же его без сомнения гениальное творение вызвало такое замешательство и недопонимание в широких кругах, хотя и так было понятно – просто сложно, но потому, закатав рукава и заручившись помощью Юичи Сузумото, решил создать такое нечто милое, но очень дорогое сердцу и посвятить это самому сокровенному, но при том скромно безмерно любимому – семье. Как бы то ни было, работа настолько захватила его, что он сам в порыве воодушевления признался, что такая казалось бы простая история о дружбе, семье и любви стала для него вершиной творчества и той гранью, которую ему больше не удастся преодолеть.
Лукавил ,) Игра получилась (не) на редкость качественная, впрочем и без адьюлт контента, а изначальное издание даже не было озвучено актерами (!), но чарты хотя не сказать чтобы лопнули от восторга, однако заслуженное «зе бест» высказали. Кланнад, став №2 по продажам, повторил свой успех уже с озвученной версией. Судьба этой игры была предрешена с самого начала – аниме быть!
Как назвать очень близкий круг людей, даже больше чем друзей, или же просто знакомых, но добрых и ко всему прочему приютивших под одной крышей, как не семьей. Вопрос ребром, потому что легко мыслить и рассуждать как там оно в других семьях, имея свою, но когда жизнь дает пинка под дых и лишает привычного семейного счастья, скука сменяется отчаяньем, а потом апатией. Маэда говорил, что делает свое творение не только про семью, но и про город, про «людей и город». Неудивительно, что Томоя ненавидит свой родной городишко и свою школу, в которой слабо угадывается филиал школы Комаба из подопечного Токио города Сетагайя, который тоже является частью большого анклава из 23 муниципалитетов. Это, кстати, уникальное для Японии место, в котором целых 23 района близ Токио получили статус автономии и звание «подопечного», целая семья из 23 братьев ,)
И в этом уютном местечке, где вдоль аллей все еще цветет сакура, живет одинокий паренек Томоя. Одиночество – это выбор отрешения, не по его воле, но именно это отдалило его от жизни, где все еще есть место мечтам и улыбкам. «Меланхоличный прагматик», безразличный ко всему, отвернувшийся от семьи и оттого потерявший способность к чуткости, не удивительно, что он возненавидел это место. Он возненавидел и свою школу, лучшую в городе, и сам проклятый город, потому что со смертью матери потерял все то ценное, что хранилось в его сердце.
И вот тут-то и вспоминаются слова Маэды о том, что это произведение не только о семье и о городе, но и о человечности, сердечности, способности любить. Томоя, такой непоколебимый и сильный духом, терялся словно младшеклассник наедине с девушкой, мямлил что-то под нос и стыдливо отводя глаза краснел яки свекла. И тут-то видно, что это не внутренняя сила делала его таким невозмутимым, а пустота в душе, отсутствие любви. И образ семьи Нагисы шаг за шагом учит его привыкать к семейной теплоте, к привязанности к становящимися близким людям, и так же явно он показывает нужду в его настоящей семье – тоска по умершей матери и, что хуже всего, злость на отца. Ведь Томоя же был зол на него не за те ссоры, что они переживали, не за ту драку, после которой он стал чуть ли не инвалидом, разрушив свою мечту о спорте, а за ту холодность, что стала сквозить от отца после ссоры. Тот будто призрак с доброй улыбкой тенью появлялся в доме, ограничиваясь парой добродушных фраз, которые причиняли боли больше, чем прежние побои. В такой обстановке, когда меньше всего хочется возвращаться домой, и всем на все наплевать, бедный парнишка Томоя сам от себя того не ожидая решает помочь одной девочке восстановить драмкружок.
Конечно, это не история про становление школьного драмкружка, и смысл здесь совсем не в признании вины перед семьей, что так мучила Нагису на сцене, перед сотней устремленных на нее глаз. То было просто банальное чувство привязанности и любви к родным, но не это нам хотят сказать. Ведь помимо родственников есть и другие, чужие люди, что тоже становятся семьей. Томоя и Нагиса – даже не брат и сестра, пока даже не влюбленная парочка – они учатся быть вместе, оба не способные к человеческой, сердечной близости, а потому так нелепо неловко открывающие для себя собственные чувства. Но есть еще и другие, кто тоже нуждались быть рядом с кем-то, и их судьба обошлась с ними куда как жестче.
Ярче всего это видно в истории Фуко Ибуки, слегка шепелявящей непоседливой девочки, чей рост так и остановился на моменте ее трагедии, вся ее жизнь так и держится на одних лишь воспоминаниях в чужих сердцах. На самом деле ее история, пожалуй, самая трагичная (наряду с Котоми) и далеко не со счастливым концом, потому что она хоть и исполнила свою мечту, но себя сохранить не смогла, став лишь призраком, тенью воспоминаний. Конечно, ее судьба еще впереди, и она сидела где-то в зале, во время той драматической постановки, но вся идея человечности, о которой говорил Маэда, явно видна совсем в другом эпизоде. И раскрыть ее нам поможет… музыка.
Не зря Джун Маэда был назначен композитором к аниме версии Кланнада. Доверив сценарий Фумихико Шимо, Маэда собственноручно занялся музыкальным режиссированием сериала, пригласив для исполнения главной музыкальной темы певицу Лию. Много раз говорилось, что музыка в Кланнаде как минимум приятна, и даже где-то великолепна, но Маэда не так прост. Об ирландском мотиве аниме известно было давно, ведь не секрет, что само название «кланнад» переводится с ирландского как «семья». Но совсем другое значение приобретает заглавная тема Кланнада – прекрасная песня Рийи под музыку Айфониус под названием «Мегумеру». А ведь если отбросить японское транскрибирование, получается вполне определенное слово «Маг Мелл» (и именно под таким названием песня идет в сборнике Мабиноги от 2004 года), а это, о чудо, ирландское название места, известное как «блаженные поля» и являющееся кельтским представлением рая, вроде Вальхаллы или Элизиума, куда попадают доблестные и благочестивые, одаряемые вечной радостью и чистотой. И сама песня, она именно о чувствах, о боли и скорби, о друзьях, но главное – о близости двух людей. Это особенно четко видно в истории Нагисы, ее вымышленный мир, который анимировался отдельно и по художественному качеству превосходит всю серию, он открывает бесконечное одиночество и надежду, что стала теперь только лишь скорбью. Но свет, о котором поется в песне, то сияние, что открывает каждую арку в названии эпизода и сюжетные пути в игре, это и есть свет надежды на будущее, на обретение нового, близкого к сердцу, пусть даже придется пожертвовать своими воспоминаниями, прошлым и мечтами.
Маг Мелл не просто открывает сериал и определяет ирландскую тему. Тот же сборник Мабиноги происходит от уэлского «Мабиногион», что является сборником средневековой прозы из кельтского фольклора. Но другая сторона – это музыка, звучащая, когда Фуко собралась на свой первый урок в школьной семье, когда ее друзья пришли на несуществующий урок в выходной день, а простая домохозяйка, что мечтала стать учительницей (и чья сейю действительно озвучивала, кого бы вы думали, учительницу Мизухо из Онегаи Тичер) хотя бы на миг, но обрела свою семью. Вот тут и понятен тот восторг Фуко, когда она наконец-то обрела больше чем друзей, и та трагедия, когда она отказалась ради всего этого, чтобы обеспечить счастье своей сестры. Та же музыка звучит и момент подготовки к театральному представлению, и опять же ясен посыл о «семье», близких больше чем друзьях, но опять же грустно становится. Потому что цена этого самого «больше чем» высока до ужаса – это слезы сестер Рё и Кё, когда они, во всем такие разные, в один голос рыдали над потерянной надеждой и той горечью, что пожирает сердце от потерянной любви. И девушка-гений Котоми, что прокляла саму себя и превратила свою жизнь в жалкое подобие существования, и все лишь из-за того, что в школе одни мальчишки посмеялись над другим, когда тот пригласил их на день рождения к девочке, которая может быть его даже любила.
У Котоми особая судьба среди всех. Лишь ее персональная мелодия «Étude Pour les Petites Supercordes» не имеет названия на-японском, и даже закрывая глаза на всю ту классику, что пронизывала жизнь Котоми, и ее имя, что переводится как «арфа», авторы дают нам отсыл к куда более далеким вещам. «Этюд к крошечным суперструнам», как и сама арфа – струнный инструмент – это есть единая теория всего, или как ее называют «Теория суперструн» и вот уже который месяц тщетно пытаются доказать посредством небезызвестного адронного коллайдера, так вот эта теория, наверное, самая поэтичная в квантовой физике, потому что объясняет строение всего мира через струны, которые пронизывают вселенную, и посредством собственных колебаний образуют материю. Весь мир – это музыка невидимых струн (здравствуй, Эру Иллуватар).
Теория, которая после ее подтверждения произведет революцию в физике, в Кланнаде показана лишь в гармонии образа одной девочки, что пошла по пути отвержения, дабы повторно не испытывать боль от потери любимого. Но на этом ее значение не ограничивается, Котоми постоянно цитирует маленький рассказ Роберта Янга «Деовчка-одуванчик», который тоже повествует о трагедии неразделенной любви и подавленного человека, что открывает для себя забытые воспоминания. Исихара с Такао явно не чурались американской классики, а тут еще мы видим, что тот же Исихара режиссировал опенинг и сценки из внутреннего мира Нагисы, и там мы наблюдаем «белые тени», маленькие сферы из света, словно одуванчики поднимающиеся с земли, а прекрасный и милый эндинг, который создавал специально приглашенный Кадзуя Сакамото (то есть ради одного только эндинга!), и под песню о семье булочек видим, как эти самые «данго» возносятся к небу на белых шариках из света, как на одуванчиках.
А потом откровением становятся слова Юкины Миядзавы, той девочки из читального зала, к которой приходил за помощью Томойя и которая по сценарию должна была стать одной из основных героинь в игре, в игре она объясняет, что эти круги света – это чувства людей, символ счастья. И именно эти сферы нужно собирать, чтобы открыть все пути и открыть арку After Story, какая ирония. А вот в мире Нагисы, среди полей Маг Мелла и светящихся сфер, та девочка (а если немного поспойлерить, то это ее дочь) совершенно одинока и все, что у нее есть - это сотворенная ею же кукла из мусора, которая только называет себя "Я", да попадает в сон Томои.
Вот так вот все связанно в Кланнаде, и даже мрачный тип в пальто и шляпе оказывается добрым опекуном, а нам словно в назидание еще в 12 эпизоде показали пешеходный светофор, на котором вместо обычных человечков были нарисованы два силуэта (красный – стой, зеленый – иди) в виде мужчины в пальто и шляпе, хотя в остальных местах светофоры самые что ни на есть нормальные. Конечно, не обошли вниманием и просто великолепную историю Томое, боевой девочки, что просто мечтает спасти сакуру ради своего брата. История эта приходит к нам из игры Tomoyo After: It's a Wonderful Life, и хоть, в отличие от визуальной новеллы, эта игра была адьюлт онли, получилась даже крепче оригинала и стала до жути популярной, не зря билеты на премьерный показ овашки разыгрывались в целой компании среди продажи почтовых открыток. История о Томои и Томое прямо за душу берет и, как и оригинальная игра, отличается уже серьезностью и крепкой драмой, хоть в овашке многое осталось за кадром, например, история о сводной сестре Томое Томо, ее брате Такафуме и его подружке Канако, которую мы имеем удовольствие видеть мимолетом в 6 эпизоде сериала (да-да, это за ней Ёхей пытался приударить), но это действительно было уже не главным.
Все меняются, одиночество не выход, стоит лишь людям приоткрыться, как они становятся ближе, и не зря в Великобритании говорят: «дом там, где сердце», а семья там, где дом. Пусть не родная, но близкая к сердцу, и, как пелось в Мегумеру, сквозь боль и скорбь друзей мы сможем обрести, и только так познать семейное счастье и радость любви." |
|
