|
| 16 марта 2008, 08:33 |  |
|
| LVMASTER |
Стаж: 17 лет |
Постов: 6714 |
|
И, моя третья, самая ЖИРНАЯ точка =)
Идущие на закат
Жанр: Романтическая сказка
Лек был один. Совсем один. В целой вечности. Ксанка уехала вчера вечером, насовсем. Ничего не случилось, просто не поняла, как много она для него значит. А он не успел объяснить. Или не захотел? Или не смог? Ведь нужно, нужно было сказать ей всё: что без неё он не может жить, что ради неё он переехал на эту маленькую, примкнувшую к берёзовой роще станцию, что она для него весь мир, и небо, и земля, и ничего ему не нужно, лишь бы она была рядом. Или просто: «Не уезжай! Ты мне нужна!». И она бы осталась. Ведь ждала этих слов. Но он промолчал. И ведь не побежал, не остановил, не вытащил из вагона, чтобы прижать к себе, и лети этот поезд с его расписанием в тартарары, потому что если нет Ксанки, нет и его. Впрочем, нет. Побежал! Сломя голову сквозь время и ветер по шпалам за убегающим поездом. Бежал долго. Пока огни его не скрылись за горизонтом, и не наступила ночь. И в ночи он бежал между сверкающих рельсов, пока без сил не упал на пахнущие гудроном шпалы. Пустота сомкнулась вокруг. Он не помнил, сколько так пролежал и как вернулся в дом. Тёмный и уже не нужный. И, казалось, эхо его шагов отражается от молчаливых стен и тени колышутся по углам как паутины, словно здесь никто не жил уже сотню лет. А ведь всего месяц назад, когда они с Ксанкой, после свадьбы, заехали сюда, солнце лучами заливало дом через широкие окна, щебетали птицы. И даже ночью мягкий свет луны ложился на свежевыкрашенный пол. Лек был самым счастливым мужем, а Ксанка самой счастливой женой. Теперь-то он понял, что надо было чаще говорить ей, как он любит её. Что самым лучшим пробуждением для него, было видеть, как она ещё спит, и лучик солнца крадётся по подушке к её лицу. И хотелось смахнуть его, тихо и нежно, чтобы не потревожить её сна.
Всё потеряно! Перечёркнуто резким свистком локомотива. Ксанка не вернётся. Он сам позволил ей уехать. Он вспомнил слёзы в её глазах, когда она садилась в вагон и ждала, ждала его слов. А он молчал, и только удивлённо смотрел, как фигура проводницы закрыла её от него. И небо не упало на землю, и время не остановилось, когда захлопнулась дверь тамбура. Только сердце сжалось в маленький комок и замерло где-то, внутри перестав биться.
Ночь прошла без сна. Он провёл её на скамейке рядом с домом. Не мог находиться внутри, где уже не было Ксанки, и не будет теперь никогда. Мысли отсутствовали. Лишь тускло светила с неба луна.
С первыми лучами солнца, он вошёл в дом и заснул. Во сне увидел её. Снова здесь, с ним. И оттого ещё более горьким было пробуждение. Он посмотрел на часы. Стрелки стояли на восьми. Вчера в восемь вечера ушёл её поезд. Похоже, в их доме время всё-таки остановилось. Лек не стал заводить часы. С досадой ощутил, что хочет есть. Зачем? Разве можно ещё что-то чувствовать? Всё же приготовил себе яичницу. На глаза попалась бутылка «Алиготе». Они с Ксанкой хранили её на полгода. Лек сразу отверг, возникшую было мысль. Разве можно залить ТАКОЕ горе вином. Ради Ксанки он бросил когда-то пить. Ради неё он покинул любимый, шумный город. Ради неё он сделал бы, что угодно. А вот главного не смог. И теперь только одиночество осталось ему в наследство. И в этом одиночестве, Лек почувствовал, как подкрадывается к нему серая тоска. Та, которая обесцвечивает день, изматывает душу. От которой хочется выть и царапать сены.
Лек попытался занять себя чем-нибудь. Загородил забор, сделал из высокой чурки кресло к столу во дворе, мучая себя вопросом: «Для чего, для кого он это делает?». А когда красил крыльцо, то на витом столбике нечаянно замазал две буквы «Л+К», написанные разными подчерками, его и Ксанкиным. Как будто что-то оторвалось внутри. Словно он опять, по своей рассеянности, упустил Ксанку, уничтожив ещё одну память о ней. Как сумасшедший принялся он оттирать краску смоченной в растворителе тряпкой. Но вместе с краской смылись и чернила, которыми были написаны буквы. «Прошлого не вернуть» - скользнула мысль. И с новой силой вспыхнул в памяти вчерашний вечер, и резанула боль расставания. Чётко, чётко увидел Лек, убегающий в даль поезд, забежал в дом, схватил бутылку и уже хотел залпом осушить её, но удержался, отставил, убрал в холодильник. Это принесло крошечное успокоение. Ради Ксанки, он когда-то бросил пить, в память о ней не будет и начинать. Он сел в кресло и, просидел так ни о чём не думая, несколько часов.
Они пришли вечером, когда зашло солнце, и серая тоска снова охватила Лека. Он успел выплакать все слёзы и теперь сидел, уставившись в одну точку. В дверь негромко постучали, и он открыл. На пороге стояли двое. Парень и девушка. Оба, лет двадцати. Он – высокий, со спокойными чертами лица, она – на целую голову ниже, с длинными распущенными волосами. Парень был одет в коричневую, с неброским узором, рубашку и джинсы, а девушка в голубое длинное платье, на плечи её был накинут белый жакет. Они держались за руки и девушка, глядя на Лека, смущённо улыбалась.
- Извините – сказал парень – мы идём издалека. Уже поздно. Вы разрешите нам у вас переночевать?
Лек молча пропустил их в дом. Много раз он потом спрашивал себя: «Почему?», ведь в тот момент ему совсем было не до гостей. Может быть необходимость человеческого тепла, или одиночество и страх перед приближающейся ночью, в которой боль и серая тоска, заставят его сделать что-нибудь страшное, побудили его впустить их. А может, он увидел в гостях себя и Ксанку, месяц назад, и потому не смог отказать.
Они прошли. Девушка, осмотревшись, улыбнулась, как в месте, где очень нравится. Парень снял с неё жакет и повесил на стул. По Леку прошла горячая волна, именно это он сделал тогда, когда они с Ксанкой впервые вошли сюда.
- Ужинать будете? – спросил он.
Гости кивнули.
От помощи девушки Лек отказался. И пока он жарил картошку, парень что-то писал в невесть откуда взявшейся у него тетрадке, а девушка вышла на улицу. Она принесла и поставила на стол яркий букет цветов, разом окрасивший дом праздничным цветом. А Лек бухнул рядом, шипящую маслом, сковородку. Рядом положил три вилки. Потом опомнился и достал каждому по блюдцу. Подошёл парень, и они с девушкой сели напротив Лека.
Странно, но Лек совершенно не запомнил, ни их имён, ни того, о чём они говорили в тот вечер. А говорили они долго. Сначала парень рассказывал о чём-то. Девушка дополняла его. Потом в разговор включился Лек. Сначала вяло и без желания, затем со всё большей охотой. Они даже смеялись. И Лек чувствовал, как постепенно растворяется, исчезает заполонившая этот дом, серая тоска. Становится легче. Боль отпускает сердце. Он не забыл Ксанку, но теперь в нём проснулась надежа. Он со щемящей радостью, чуть-чуть завидуя, наблюдал за гостями. В том, как они держались за руки, как были предупредительны друг к другу, как уверенно чувствовала себя девушка, как нежно иногда прикасался к её рукам парень, ощущалась их безграничная преданность друг другу. И любовь. То чувство, которое жило и в сердце Лека. Глядя на них, он краем глаза, кажется, видел Ксанку, вдыхал аромат её духов, слышал шорох её платья. Но едва он поворачивал голову, видение исчезало. Только парень с девушкой оставались рядом. Лек помнил, как быстро он привык к ним. Как вернувшиеся издалека друзья, они дарили ему часть своего тепла. Ничем этого не показывая, но, глядя на них, становилось лучше.
После ужина девушка взяла инициативу на себя, сказав, что сама вымоет посуду, а они с парнем вышли на крыльцо. Глядя на звёзды Лек, рассказал парню, как уехала Ксанка. Тот слушал внимательно. Потом по дружески положил руку ему на плечо, слегка сжал.
- Нужно дождаться утра – сказал он.
- Утро уже было – с едва заметной горечью улыбнулся Лек.
- Когда?- словно удивился парень.
И тут Лек осознал, что гость прав. Утра не было. Он не помнил не вчерашней ночи, ни дня. Время замерло в тот страшный вечер и, только с приходом гостей, Лек стал ощущать ход событий. Парень словно читал его мысли.
- После любой, даже самой страшной ночи – сказал он - наступает утро, если ты сумеешь эту ночь пережить. Ты сумел. Теперь дождёмся рассвета.
Лек понял, о каком рассвете он говорит. О том времени, когда вернётся Ксанка. Тогда закончится эта чёрная ночь. И это уверенное «дождемся», которое подразумевало, что парень разделяет его боль и обещает не бросать, совсем успокоило Лека. Ему захотелось ещё посидеть здесь, на крыльце, под робким мерцанием звёзд, ощущая на плече тёплую руку друга. Но вот, на крыльцо вышла девушка. Она положила руки парню на плечи, а тот накрыл их своими ладонями. Он не испортила разговора. Наоборот, они ещё минут двадцать о чем-то болтали и смеялись. Потом пошли в дом.
Стеля себе на диване, Лек почувствовал легкую усталость. Очень хотелось спать. И уже не было той страшной пустоты, как вчера вечером. И не потому что рядом были полюбившиеся ему люди, а потому что он верил – завтра наступит РАССВЕТ. С этой мыслью Лек и уснул.
А на утро приехала Ксанка. Едва взошло солнце. Он открыл ей дверь. Она стояла на пороге с чемоданом в руках
- Лек… Мне показалось, ты хочешь мне что-то сказать.
- Ксанка…
Он не стол спрашивать, как она доехала. Вместо этого он, балда, сказал:
- Ксанка. У нас гости.
Глубокое разочарование отразилось в её глазах. Боль и обида.
- И это всё? – спросила она.
Лек обхватил её и прижал к себе.
- Нет! Ксанка не уезжай, пожалуйста, больше! Ты мне нужна!
Он почувствовал, как она оттаяла в его руках. Прильнула. Обняла. Взошедшее солнце ударило в глаза через открытую дверь, озарив мир радостью и счастьем. Лек. Зарывшись лицом в Ксанкины волосы, хотел вечно стоять так, чувствуя в руках ласковое тепло её тела, биенье её сердца у своей груди, прикосновение её тонких пальцев.
Однако в комнату вошли гости. Лек заметил, что одеты они уже по-домашнему. Парень – в свободной рубашке с короткими рукавами, девушка – в белой футболке, и оба в шортах. Лек тогда не придал значения тому, где они взяли одежду. Ксанка спросила:
- Это и есть гости?
Лек, улыбаясь, кивнул.
Завтракали на широкой веранде, куда через широкие окна закралась утренняя прохлада, и взошедшее солнце ещё не успело разогнать её своими лучами. Болтали о том, о сём. Ксанка, сначала неловко, но поддерживала разговор. А Лек был счастлив. Она сидела рядом с ним, как во вчерашнем видении, только сейчас всё было на самом деле. Он иногда касался рукой её пальцев, смотрел, как искрятся, в лучах солнца, её золотистые волосы. В её образе, движениях, он видел то, что любил, без чего не представлял себе жизни. И понимал, что никакому поезду он не позволит увезти её от него во второй раз.
Она совсем оттаяла к обеду, когда под вкопанным, на лужайке грибком, Лек рассказал ей, как пусто и одиноко ему было той страшной ночью. В ответ она призналась, что не смогла уехать далеко. Словно улетающий поезд, до предела натягивал невидимую нить, причиняя ей невыносимую боль. И она испугалась, что когда лопнет эта нить, она умрёт. Этот разговор, эти высказанные тайны, связали их воедино. Лек снова и снова повторял Ксанке, что он любит её, и видел, какой огонь вспыхивал в её глазах, когда он произносил эти слова.
После обеда они пошли на реку. Гости вновь сменили одежду на походные костюмы, нацепив на головы по бейсболке. К тому же они где-то раздобыли две палатки. Взяв топор, котелок и спички для костра, они ушли подальше от железнодорожного пути, туда, где река, вильнув, обнажала на излучине широкий плёс из мелкого, золотистого песка. Они поставили палатки прямо на него. Слежавшиеся, тёплые зёрнышки хрупко рассыпались под их ногами в сыпучую пыль. Лек с парнем набрали в ближайшем лесу хвороста и притащили его на плёс. Потом, пока не зашло солнце, они все купались в прозрачной воде и строили на берегу песчаные замки и города. И всё это время, Лек и Ксанка невольно учились у девушки и парня нежности и заботе, проявляемой друг к другу в каждом жесте, в каждом движении. Это был один из самых счастливых дней в жизни Лека. Весь день они находились вместе. И, только на закате, когда солнце, превратившись в большой апельсин, начало закатываться за край земли, парень и девушка отошли далеко в сторону. Парень, обняв девушку за плечи, что-то говорил ей, протянув руку к горизонту. Неожиданно боль расставания снова пронзила Лека. За этот яркий и радостный день он совсем забыл, что гости пришли к ним лишь на время. Он успел так привыкнуть и полюбить их, что казалось, они знакомы уже много лет. А сейчас в их разговоре и движениях, он почувствовал явный намёк продолжать путь. И когда девушка слегка отстранилась от него, словно спросила: «Сейчас?», Лек хотел вскочить, подбежать, остановить их. Но парень на вопрос девушки отрицательно покачал головой, и Лек остался. От заходящего солнца, по зыбкой глади воды, пробежала к их ногам оранжевая дорожка. Леку почудилось, что если бы они встали на неё, то пошли бы по ней туда, где скрывался за горизонтом апельсиновый шар. Но они не пошли. Стояли и смотрели, пока последний солнечный луч, угаснув, не стёр её с водной глади.
Почти сразу наступила ночь, рассеяв все страхи и сомнения. При уютном свете костра, они поужинали, испечённой на огне рыбой, которую наловили днём. Затем, глядя на усыпанное звёздной пылью небо, парень и девушка рассказывали о странных и далёких городах. О многих из них Лек слышал впервые и был уверен, что таких вообще нет на Земле. Но верил им. Была в их гостях загадка, непостижимая как вечность тайна. Он задавался вопросом: «Из какого бесконечного далека, пришли эти двое? Куда они держат свой путь?». Одно он знал точно - они не останутся здесь. Придя на один или два дня, они продолжат свой путь туда, куда зовёт их мечта, или сердце. И когда позже, в палатке Ксанка предложила ему разрешить гостям, если они того захотят, остаться у них навсегда, он дал согласие. Но точно знал, так не будет.
Они ушли на следующий день, вечером. К тому времени они все уже вернулись с реки. По дороге наткнулись на черничную поляну и набрали полный котелок. Ксанка обещала испечь пирог. Когда пришли домой, девушки отправились исполнять обещанное, а они с парнем докрасили крыльцо. И Лек уже со смешинкой посмотрел на затёртое растворителем пятно. Позже, когда высохнет краска, они с Ксанкой напишут на ней новые буквы. И всё будет хорошо. Как сейчас. О чём-то разговаривали и смеялись на кухне девушки, и Лек слышал голос Ксанки, свободный и весёлый. Теперь она опять стала хозяйкой в этом доме. Всё стало так, как и должно быть. Этот дом жил, От него веяло нежностью и любовью. И в каждый мазок кисти Лек вкладывал своё тепло. И ему хотелось, чтобы так продолжалось всегда.
Но вот парень сказал.
- Лек, сегодня вечером мы уйдём.
Кисть дрогнула в руке у Лека, смазав чёткую линию. Он ожидал этого, но всё равно…
- Я не понимаю – задумчиво произнёс он – как всё странно. Два дня назад мы ещё даже не были знакомы, а сегодня мысль о том, что вы уйдёте, кажется невероятной.
- Иногда два дня значат больше чем целая жизнь.
Лек догадался, какой особый смысл вложен в эти слова, и не мог не согласиться. Два дня без Ксанки научили его большему, чем вся предыдущая жизнь.
- Вы не зря приходили, верно? – спросил он парня.
Тот промолчал. И по молчанию Лек догадался, что прав.
-Это вы вернули Ксанку? Верно? – снова спросил он.
На этот раз парень, чуть улыбнувшись, ответил:
- Она вернулась сама. Потому что любит тебя – он помолчал, положил кисточку на перила - Так любить друг друга как вы, дано не многим. Берегите этот дар. Не позволяйте мелочам разъединять вас. Не всегда у вас всё будет гладко, но любовь побеждает все преграды. Помни об этом.
И тогда Лек неожиданно обнял его. Парень ответил тем же.
- Не можете остаться? – спросил Лек.
Парень отрицательно покачал головой.
- И… когда вы уходите?
- Вечером, на закате.
Вот и всё. Они пришли на закате. На закате и уйдут. Казалось говорить больше не о чем. Но парень спросил:
- тебе грустно?
- Да.
- Мне тоже.
Лек тихо улыбнулся.
Когда они съели черничный пирог, за окном повис синий вечер. Девушки отправились мыть посуду, и они с парнем вновь остались вдвоём за пустым столом. Солнце всё ниже опускалось к темнеющей кромке леса, приближался час расставания.
- Куда вы пойдёте? – спросил Лек.
- На закат – ответил парень.
- На запад значит – уточнил Лек, глядя на крышку стола.
- Нет – качнул головой парень – на закат. Туда, где садится солнце.
- Разве это не одно и то же? – удивился Лек, поднимая на него взгляд.
- Нет. Закат, это место, куда стекаются все дороги дня. Это перекрёсток, где встречаются те, кто потерян, и находится всё, что утрачено. И вместе с тем, это Путь.
- Куда? – с нарастающим волнением спросил Лек. Что-то знакомое начало всплывать в его памяти.
- Трудно сказать – пожал плечами парень – Это узнаёшь, лишь встав на него.
И тогда, словно на белом листе бумаги, встали перед глазами Лека строчки из давно забытого стихотворения, которое он ещё в школе, прочитал в тетради своего друга. Друг говорил, что и сам переписал его у кого-то. Это стихотворение зацепило тогда Лека своей загадочностью. И вот сейчас, словно живые раскручивались в памяти четверостишия.
Это было в далёком детстве.
За стеклом, что в моём оконце,
На закат уносился ветер,
На закат ускользало солнце.
Висли в небе ясные звёзды.
Гас последний солнечный лучик.
На закат уходили грозы.
На закат уплывали тучи.
Как во сне, что уже не приснится,
К перекрёстку дорог и судеб.
На закат улетали птицы,
На закат уходили люди.
Я не знал, где конец дороги.
Но в далёком и светлом детстве,
На закат меня звали ноги.
На закат уводило сердце.
Тогда Лека удивило, то, как неправильно было составлено стихотворение. Ведь нельзя писать «идти НА закат», правильно писать « идти К закату». Но он решил, что автор стихотворения, возможно, был не знаком с такими тонкостями русского языка. И вот… неожиданно всё встало на свои места. Автор знал, о чём писал.
- Мы не первые к кому вы приходите, да? – спросил он у парня.
- Почему ты так решил?
Лек рассказал ему стихотворение. Парень внимательно выслушал его и сказал:
- В мире ходит много легенд. Теперь ты будешь знать, что не все они - ложь.
- А мы можем уйти с вами?
- Нет – мягко ответил парень.
Вошла девушка. Встала позади него, положив руки ему на плечи. Сказала:
- Оксана спит. Она устала и просила разбудить её через час.
- Но ведь через час… - начал Лек, взглянув на солнце.
- Мы уйдём – окончил за него парень – Это и к лучшему. Можешь проводить нас, если захочешь.
«Кто вы?» - хотел спросить Лек, но не посмел. Не захотел знать правду. Для него они были людьми. Добрыми друзьями, которые помогли ему в трудную минуту. И такими он хотел их запомнить.
Они вышли на железную дорогу. Одноколейка убегала по прорубленной в тайге просеке, к самому горизонту. Над ней, с обеих сторон, убегали туда же, два ряда телеграфных столбов, с натянутыми проводами. Парень и девушка опять держались за руки. И снова на них была та же одежда, что и в первый вечер. Коричневая с неброским узором рубашка и чёрные джинсы. И длинное, голубое платье, поверх которого был, накинут белый жакет. Лек вспомнил Ксанку к которой заглянул перед уходом. Она лежала одетая на кровати, золотистые волосы разметались по подушке, а на лице застыла легкая улыбка. Он поцеловал её в щёку и почувствовал, как грусть окончательно покинула его.… Не было её и сейчас.
Парень с девушкой пошли по железной дороге, но Лек остановил их.
- Но запад там – он указал на лес, за которым скрылось солнце.
Девушка улыбнулась.
- Но ведь нам нужно на закат – сказала она.
Лек больше не спорил. Они пошли по прямому, как стрела, пути, и он почти не удивился, увидев, как снижающееся солнце выплыло из-за лесного массива на просеку, и боком начало приближаться к сверкающим рельсам, словно планета делала какой-то немыслимый разворот в пространстве. Когда солнце оказалось точно в центре убегающей к горизонту дороги, Лек, наконец, понял, что это. Это было начало Пути, ведущего на закат.
Парень с девушкой остановились.
- Дальше мы одни – сказал парень.
- Это же далеко – вслух подумал Лек.
- Нет – ответила девушка – здесь исчезают все расстояния. Мы уйдём за последним лучом солнца.
- Ты можешь посмотреть – предложил парень – Но не иди за нами, когда начнёт заходить солнце.
- Мы ещё встретимся? – спросил Лек.
- Нет – честно ответил парень – Прощай Олег.
Лек едва вздрогнул. Уже много лет никто не называл его этим именем. Но они знали его.
Солнце коснулось земли, и они, взявшись за руки, и бросив на него последний взгляд, пошли вперёд. Лек навсегда запомнил эту картину. Как меж сверкающих рельсов, уходят навстречу солнцу два человека. Держась за руки, они шли на закат, и солнце бросало красные блики на их одежду, а сзади они выглядели лишь чёрными силуэтами. Они и в самом деле не успели уйти далеко, когда крошечный кусочек солнца остался над землёй. Он вспыхнул несколько раз, и последняя вспышка была такой сильной, что залила собой полнеба, на миг ослепив Лека. А когда она угасла, на рельсах уже никого не было.
Они действительно ушли за последним лучом солнца, пред этим вернув ему Ксанку. Сердце Лека, ещё раз взволнованно стукнув, начало биться спокойно и ровно.
- Спасибо – запоздало прошептал он.
Но рельсы снова были прежними, а справа за деревьями догорал закат. Сказка кончилась.
Тогда Лек обернувшись, быстро зашагал назад к видневшемуся вдали домику. Туда, где ждала его Ксанка.Надежда умирает... вместе с тем кто надеется. |
|
|
я сказал, мое ЛЮБИМОЕ. 
