|
| 16 февраля 2010, 17:23 |  |
|
| LV9 |
HP | |
MP | | Стаж: 13 лет |
Постов: 4657 |
|
Жертва.
Его провожала красивая девушка.
- Ну, зачем тебе ехать на тот остров? Пожертвуй своей работой ради нашей любви! – Она смотрела умоляюще, а он молчал и грустно улыбался. – Обещай мне, что вернешься!
- Обещаю. – Конечно, он лгал. Но, в конце концов, он жертвовал своим счастьем ради её счастливой жизни. По-крайней мере, он так думал.
Стоит ли говорить, что он никогда к ней не вернулся? Стоит ли говорить, что она умерла через год от запущенной пневмонии? Одинокая, несчастная, и похороненная в безымянной могиле.
В воздухе витал лёгкий аромат моря, смешанный с запахом сгнившей рыбы. Впрочем, тут всегда так пахло и все обитатели небольшого островка, привыкли к этому запаху.
Островной городок отличался небольшим размером и основой его существования был, естественно, порт, в котором, даже сейчас, тихонько качалось несколько подгнивших парусников, тем не менее, весьма приличных размеров.
«И какая нелёгкая меня сюда затащила?» - Он, конечно же, знал, зачем здесь, но место было неприятным. Он не любил море, как-то на земле он чувствовал себя уверенней, да и развернуться было проще. А сейчас сойдя с шаткого корабля и обдуваемый ночным бризом, с легким запахом города, он чувствовал, будто ветер зовёт его обратно в океан. Но ему естественно не хотелось.
Пахло всё той же рыбой и водорослями, но к ним примешивался ещё запах дыма и каких-то копченостей, видимо принесенный с тесных улиц. Вяло мигали звезды и так же вяло, и неохотно горели луны, а где-то позади, скрипели палубы старых кораблей и хлопали спущенные паруса. И ещё грозной тенью нависал полуразвалившийся порт. Раньше почему-то считали нужным защищать этот жалкий остров, а теперь уже нет.
Путник поёжился, поправил крепкий пояс, с висящим на нём прямым мечом, и поплотнее закутавшись в плащ, пошёл навстречу ветру – искать хоть какое-то убежище.
Денег не было, как не было и возможности их раздобыть. Поэтому сидя за столом, он ловил на себе паскудные взгляды портового, раскрасневшегося кабатчика. После третьего и самого неприятного взгляда, путник решил уйти, не дожидаясь гневной просьбицы убраться. Он встал, вновь поправил пояс, застегнул кожаную потёртую куртку, ненароком задел ножны кинжала под правым локтем, и вышел на улицу. Не потеплело.
Надо было где-то дожидаться утра. А коротать ещё половину ночи на улице, было как-то не к лицу. Поэтому, он зашёл в другой кабак. И опять ловил подозрительные взгляды хозяина и слышал его возмущенное перешептывание со своей женой или же просто любовницей. Определить её принадлежность было непросто, но красотой она не отличалась. Хоть грудь, сколько можно было судить через одежду, была достаточно крупной и аппетитной. Но на этом симпатичные стороны этой женщины и заканчивались. Зад у неё был некрасиво оттопыренным и непозволительно широким, ноги крепкими и не очень длинными, а лицо было вульгарно накрашено. Но, несмотря на всё это, путник почувствовал легкое возбуждение, которое тут же подавил. Действительно, с женщиной, последний раз, он был давно, даже слишком давно. Перешептывания ему скоро надоели, и он вновь вышел на улицу.
Надо было где-то дождаться утра. Но бродить по городу в поисках очередного кабака или корчмы, где на него вновь будут пялиться, будто на смердящего пса, ему уже не хотелось.
И он присел на каменную клумбочку, возле двери в какой-то обычный, городской дом. Присел и попытался не замечать холода, понадеялся не простудиться и вновь без особой цели подумал: «И какая нелёгкая меня сюда затащила?»
Вместе с зарёй пришёл намёк на тепло. Путник тут же сбросил с себя полудрёму и встал, отрясая плащ от пыли. А потом бодрым и пружинистым шагом пошёл в порт. Там уже закипала жизнь. Кучка опухших матросов шумно такелажила небольшое торговое судно, покрывая всё вокруг отборной бранью. Другая кучка грузила на это же судно какие-то ящики. Появились ранние торговцы, ставящие свои шатры и выкладывая товары. Откуда-то выползла помятая пара портовых шлюх. Порт оживал, что в сравнение с ночной немотой, безусловно, радовало.
Путник сверился с покрытой мелким шрифтом бумажкой и отыскал глазами ломбард. А потом прошёл прямо к нему. В принципе уже было утро, поэтому путник, отбросив сомнения, сильно постучал в массивную дверь. Через некоторое время повторил свой мощный и сухой стук. Внутри кто-то закопошился, а через некоторое время и открыл дверь. «Закопошившимся», оказался малорослый и заспанный хозяин ломбарда.
- Какого, зеленого тонберри, ты припёрся так рано!? Не видишь, что ли, что закрыт ломбард. А если он закрыт, значит я ссуд не даю! – Хозяин приготовился закрыть дверь, но путник сунул записку прямо ему в лицо и хозяин замер, с трудом сфокусировавшись на клочке бумаги. – Ах, это ты… Ну, заходи тогда, располагайся, хоть я тебя так рано не ждал. Но утро, так утро.
Ломбард был тесным, тёмным, захламлённым.
- Как тебя хоть зовут? – Хозяин ломбарда неприятно прищурился.
- Штирх. Разве это важно? – Голос у Штирха был негромким, с какими-то необычными жесткими нотками.
- Нет. Ничуть. В общем вот. Тут половина суммы. А твой клиент живёт на улице дубильщиков. Дом с красной крышей. Местная гостиница-кабак. Он типичный старикан. Длинные волосы, длинная борода. Сиреневая мантия, чёрные глаза и хищная морда. Зовут Евграф. Раньше кликали «писатель». Всё ясно?
- Вопрос можно?
- Задавай.
- Причина?
- Одна замечательная госпожа из дальнего-предальнего баронства, пожелала его смерти за некую шутку, которую твой замечательный клиент сделал не так, как ей было нужно. Закончилось, в общем, всё плачевно. Поэтому приговор таков. Разве это важно?
- Хм. Ещё бы. – Конечно, он лгал. Это было ничуть не важно. Штирх усмехнулся, засунул конверт в карман и вышел из ломбарда.
Порт уже совсем ожил, заполнился народом и теперь смрадно дышал.
Торговцы рыбой, пряностями, разнообразными инструментами и даже одеждой вывалились нестройными рядами, зазывая моряков. Почти с той же энергией моряков зазывали и шлюхи, блистая штукатуркой на своих лицах. Но надо отдать должное: время от времени попадались красавицы и среди них.
Штирх шёл быстро. Он вообще любил ходить быстро, его плащ развевался, открывая любопытным взорам болтающиеся ножны с мечом.
Пересекая порт, он скользнул взглядом по прилавкам шорников и скорняков, и вышел на улицу с клумбочкой, где он провёл большую часть ночи. Дальше он дошёл до перекрёстка и свернул на другую узкую улочку с красноречивым названием «немая», прошёл по ней до конца и наконец, вышел на широкую улицу дубильщиков. По ней тоже были раскиданы торговые палаты. Но Штирх искал красную крышу. Вскоре увидел.
Да, дом действительно был похож на гостиницу. Он направился прямо к ней, не обращая внимания на постоянные оклики торговок, пытающихся продать свои никчёмные товары.
Двери были массивными и богато отделанными. Внутри было жарко, пахло мясом и топлёным салом, но зато просторно. Зал был щедро усеян столами, а дальняя часть от двери была пуста, очевидно, как место для танцев.
Штирх скептически осмотрелся и помрачнел. Из ближнего угла ему кто-то дико махал. И он уже узнал кто. Штирх вздохнул и пошёл в угол.
- О, Шти! Давно не виделись же, чего такой кислый? Случилось чо? – Чуть визгливый голос принадлежал худому эльфу, бледное острое лицо излучало какое-то слишком человеческое счастье, а на голове была дурацкая шапочка, которую уже не преминул купить каждый модник или каждый считающий себя модником. Эльф привстал, чтобы пожать Штирху руку. В принципе встреча могла бы быть очень приятной, если бы не обстоятельства.
- Всё прекрасно Альгис. Рад тебя видеть! Ты как? Всё танцами занимаешься? Какую по счёту жену сменил? – Штирх вполне искренне улыбнулся. Несмотря ни на, что он был рад видеть Альгиса.
- Какую жену? – Альгис рассмеялся – Скольким жёнам равняются шесть сот любовниц? Ты же знаешь, я люблю свободу. Если бы в каждом городке и деревне можно было бы заново жениться, причём при каждом визите, тогда бы я ещё подумал! – Он жизнерадостно хохотнул и снова обратился к Штирху – Вино будешь? Ага! Пить значит, не бросил, а сколько раньше клялся! Эй, детка, вина нам! – Миловидная девушка, услышав заказ, тут же засеменила за вином. – Сколько лет-то прошло? Пять? Пять лет танцев пролетели как один миг…
- Пять лет. При тысячелетней жизни, может быть и миг, а у меня они болезненно тянулись.
- Ладно, ладно! Ты всю жизнь мне это в укор ставил, будто я хотел эльфом родиться. Ты-то хоть чем на жизнь зарабатываешь?
- Как раньше. Всем понемногу. После того, как ты свалил из Норсе, я служил наёмником у Самората, обучал его гвардейцев. Потом в Рагском баронстве, познакомился с одним психом, который проводил раскопки, используя украденных жителей окрестных городов. У него полгода служил. Рабов охранял, да набеги совершал с его отморозками. Рискованно всё было, конечно, но платил он неплохо. А потом он повздорил со своей наложницей, и тогда вообще с катушек съехал. Я и ушёл, от греха подальше. Потом по стране бродил, так время от времени работка попадалась. Сейчас… Сейчас тоже в поисках, в общем-то.
- Так посмотришь и уметь танцевать совсем неплохо! – Подошла девушка с вином и Альгис её осмотрел с плохо скрываемым вожделением. Вообще-то он никогда и не скрывал своей гипертрофированной тяги к женщинам, но всё же Штирху, стало как-то неудобно, да и девушка порозовела, поймав жадный и восторженный взгляд. Казалось, что Альгис увидел какое-то невиданное чудо. Конечно, девушка была хороша, но не настолько, чтобы так на неё смотреть. – Видел, какая красотка? Я её сегодня заарканю! – Он выпалил это, как только она отошла от столика.
Штирх вновь посмотрел на девушку. Ей очень шло её карминовое платье с зелёным поясом. Вдобавок в декольте был виден верх её небольших, но соблазнительно вздымающихся и колышущихся прелестей. Девушка была стройная, с хорошими волосами, но простоватым лицом, хоть тоже не лишенным своей особой очаровательности.
- Симпатичная, да. Вижу вдобавок танцам, ты продолжаешь жить за счет своих очарованных подружек?
Альгис всё ещё продолжал смотреть на девушку, и видимо, поэтому смысл слов дошёл до него не сразу. А когда дошёл он вновь повернулся к Штирху и ослепительно, чуть безумно улыбнулся.
- Уважающий себя творец имеет право принимать знаки внимания от своих поклонниц!
- Особенно денежные.
- Особенно денежные!
- Да, да. Ты совсем не изменился.
- Разве это плохо? – Альгис разлил вино по бокалам и пригубил. – Паршивое тут винцо! Вот я бывал за морем в Бадросе и даже Риганхейме, вот там вино так вино! Да и не только вино! Какие там женщины, особенно в Риганхейме. Там же сплошь красавицы, говорят, они себе внешность магией приукрашают, но ведь как хороши! А какие там города! Они почти лишены мрачности присущей Норсетским. Очень мне там понравилось!
- Ты, поди, ещё и Велинтании побывал?
- О, нет. Не пришлось. Правда, мне и не хотелось особо. Что там делать? Вон у меня мамаша наобщалась с этими эльфийскими мудрецами и вообще нелюдимой стала. Отец говорил, что она категорически воспротивилась выполнять супружеский долг, мотивируя это тем, что ещё не наступил «детородный цикл». То бишь, лишила отца радостей на ближайшие сто-сто пятьдесят лет. Он был расстроен, а потом и сам втянулся. Ещё и меня пытался «просветить», но у меня мозгов хватило от них сбежать. Потом, слышал, что они в Велинтанию ушли. Так, что я туда не стремлюсь, а то подхвачу эту их просветляющую заразу. – Альгис как-то легкомысленно присвистнул, заставив вновь обратить на себя внимание девушки.
- Ну, может быть, для тебя это и лучше. Не будешь ведь тысячу лет кутить и соблазнять барышень, сопровождая это дело танцами, которые тебе нужны, опять же, чтобы кутить и соблазнять барышень? – Штирх заулыбался.
- Меня пока всё устраивает. Придумывать танцы и учиться танцам можно вечность. Так же как кутить и соблазнять баб. – Альгис вдруг посмотрел за спину Штирху, и снова засветился человеческим счастьем, почти таким же, как при виде Штирха. – А сейчас я тебя с кое-кем познакомлю. – Альгис заговорщически подмигнул, а потом опять приподнялся. – Привет, дорогая Ревекка! Я уж давно тебя жду! Знакомься: это мой старый друг Шти, или Штирх. Штирх знакомься: Ревекка.
«Ну, вот. Только этого ещё не хватало. Сейчас ещё и его подружка тут. Какое-то фатальное невезение сегодня». – Штирх скорчил счастливую мину и не особо охотно обернулся. Впрочем, Ревекка оказалась очень милой. Длинные густые и тёмные волосы, карие глаза и южное, очень правильное лицо с горяще-красными губами. Небольшая грудь, аккуратная талия, и при её небольшом росте, очень правильные пропорции. Руки были очень ухоженными, с длинными накрашенными ногтями и безупречной кожей. Одетта Ревекка была в синее платье явно дорогого покроя. Она кокетливо улыбнулась Штирху и протянула руку, видимо для поцелуя.
«Целуй руку, которую не можешь отрубить» - внезапно, в голове Штирха пронеслось народное изречение. Отрубить руку Ревекке он не мог, да и не хотелось собственно. Поэтому, он поцеловал. Кожа была нежной и очень тёплой. Штирх любил, когда у девушек тёплые руки.
Ревекка села на свободную сторону небольшого стола, поманила разносчицу и заказала какой-то особый сорт вина. А потом выжидающе осмотрела Альгиса и Штирха.
- Эм, да. В общем Ревекка тоже моя давняя знакомая! Поэтесса, писательница и просто хороший человек! Не ошибусь, если скажу, что кое-кто из баронов благоволит к её… произведениям. – Альгис шаловливо заулыбался.
- Да, действительно. Некоторые бароны считают мои книги почти волшебными. – Ревекка тоже улыбнулась и перевела взгляд на Штирха. – А вы тоже человек искусства? – Голос у неё был приятный. Тоже нежный и мягкий, как руки.
- Смотря, что вы считаете искусством. Если поэзию, живопись, танцы, музыку и прочее созидательное, то нет. Но в своём роде я владею искусством войны. – Он глянул на Ревекку, и увидел, что она очень самоуверенно прищурилась, будто изучая его. Это взгляд ему тоже понравился, в нём была какая-то хищная цепкость.
- Вы солдат? Рыцарь?
- Я чужд чувству долга. Нет, я наёмник. Деньги меня прельщают больше чем пресловутый долг, высшие цели и слепая верность. Я получаю деньги и предоставляю услугу. Это меня устраивает больше всего остального.
- Не очень романтично, зато честно. И вы всегда при новых знакомствах пытаетесь показать себя бесчувственной ледышкой? – Она вновь прищурилась, а Штирх гаденько улыбнулся.
- Мне больше нравится сравнение со сталью.
- Зато гордость вам явно не чужда.
- Это профессиональное. Сложно показаться нужным, если строить из себя кроткого чокобо.
- Но я же вас не нанимаю.
Разговор зашёл в тупик. Штирх нагло рассматривал Ревекку, пытаясь найти и своей и её грубости логическое объяснение. Он злился из-за того, что она заставила почувствовать его смущение, и ещё злился на её внешнюю непринуждённость. Но она вызывала в нём обострённый интерес.
Зато Альгис ерзал, видимо подбирая нейтральную тему. Напряженное молчание затягивалось.
- Эм, вы когда-нибудь слышали, чтоб Уэрр ломал ногу? – Это всё, что смог выдавить из себя Альгис, после двухминутных раздумий. Штирх с диким удивлением посмотрел на эльфа и боковым зрением отметил, что даже Ревекка от неожиданности сбросила с себя непринуждённый вид. А Альгис как-то весь ужался.
- Вообще-то нет. Уэрры - это же миф. – Штирх попытался вернуть разговор в осмысленное русло.
- Ну, да. Но было бы забавно, если бы Уэрр сломал ногу… - Альгис окончательно сдулся и напомнил Штирху провинившегося и смущенного подростка. Снова наступило молчание.
Вся троица попивала вино и осматривала зал. Альгис опять вперился взглядом в разносчицу, Ревекка просто оглядывала зал, будто оценивая его убранство, а Штирх высматривал старика в сиреневой мантии.
- Вообще-то мы сегодня с Ревеккой выступаем. – Вдруг выпалил Альгис.
- Это замечательно. – Штирх попытался придать лицу выражение радости. – Что за номер?
- Я буду танцевать, а она петь свои стихи. Вечером придут музыканты, с которыми мы это всё репетировали. Должно получиться замечательно! Да, Ревекка?
- Да-да. Должно. – Она говорила как-то отстранённо, всё ещё оглядывая зал. Штирх почувствовал себя лишним. Наверное, этого Ревекка и добивалась.
- Ладно, мне пора идти. Вечером, пожалуй, увидимся. Пока Ал. До свидания Ревекка! – Штирх насмешливо поклонился девушке. А та ему сдержанно кивнула и прохладно улыбнулась.
Получилось всё очень нехорошо. Старик на глаза так и не попался, да и вечером могло ничего не получиться, раз намечался праздник. Но сходить на вечер всё равно стоило, чтобы убедиться в существовании старика.
Штирх, зашёл в ближайший кабачок и выпил несколько кружек пива. А потом чуть навеселе отыскал корчму и снял небольшую комнатку, где решил поспать несколько часов, чтобы приблизить вечер. В конце концов, эта ночь была слишком длинной.
Проснулся он через пять-шесть часов. Тут же сходил в уборную умылся и заказал цирюльника. Цирюльник тщательно побрил Штирха и вдобавок к бритью проверил зубы. Зубы, по словам цирюльника, в лечение не нуждались. А потом, раскланявшись, он ушёл.
Штирх наскоро почистил одежду и постарался начистить сапоги. А потом пошёл обратно в «местную гостиницу-кабак», как назвал её хозяин ломбарда.
Идти было недолго, но всё же пара старушек постаралась всучить ему свои зелья, шали и прочие товары.
Теперь зал был гораздо более полным, чем с утра. Штирх выискивал глазами старика, в то же время, пытаясь заметить Альгиса и его поэтессу. Впрочем, старикана не наблюдалось, не наблюдалось и Ала.
Штирх протащился в центр зала и тут заметил обоих голубков за самым большим столом в окружении разнообразной публики, видимо поклонников.
Что делать? Он направился прямо к ним. Ал уже был порядочно пьян, Ревекка, тоже была чуть красноватой и как-то нервно хихикала. Тут Альгис заметил «Шти» и с боевым кличем начал махать руками, почти как при первой встрече. Ревекка с легкой улыбкой тоже посмотрела на Штирха, впрочем, как и все остальные, кто был за столом. Приветствие Ала, было трудно проигнорировать.
- Мои дорогие друзья! Это мой самый старый и самый лучший друг! Штирх фон Харрос также известный как Велинтанский Мертвец!
«Идиот. Ну, за что попадаются такие друзья? Всем рассказать моё имя, чтоб каждая собака могла доложить о моем присутствии. Ещё и это дурацкое прозвище вспомнил. Дебил пьяный». – Штирх выдавил из себя улыбку.
- Садись, сюда. Эй, ты вали отсюда. Садись Шти! – Ал бесцеремонно вытолкнул из-за стола какого-то окосевшего мужичка. – Шти не простой человек! – Язык у Альгиса уже заплетался, знаменитая эльфийская крепость не спасала его от опьянения – Знаете, почему его назвали Велинтанский Мертвец? А потому, что он получил восемь стрел! Восемь стрел от отряда эльфов! А потом выполз из леса, и его выходила какая-то полуживая старушка. И лишь через год мы узнали, что он жив! Вот поэтому и мертвец! – Он поднял бокал, будто поднимая тост. Все повторили его движение. А Штирх тем временем осмотрел остальных присутствующих.
Двое ему очень не понравились.
Оба в полном латном облачении, ещё и воронёном, разве, что без шлемов. Опознавательных знаков на них не наблюдалось, что тоже насторожило Штирха. В целом они напоминали людей из Конгрегации Кающихся. Только он не понимал, что они тут могли делать.
- Так это правда? Сэр фон Харрос? В вас попало восемь стрел? – Штирх вздрогнул. Его давно никто не называл по дворянской фамилии.
- Зовите меня, пожалуйста, просто Штирх, Ревекка. Кое-что, конечно, преувеличено. Я получил семь стрел, и одна отхватила мне кусок уха – фон Харрос показал на отсутствующий кусок хряща на правом ухе. – А в целом верно. Мой отряд бросил меня, по моему собственному приказу, а эльфы решили дать мне помучиться и оставили умирать в лесу. К счастью я дополз до, находящейся неожиданно рядом, хижины магички-лекарши и она поставила меня на ноги, после того, как я был на волосок от смерти. После этого меня стали кликать Велинтанским Мертвецом. Впрочем, сейчас это прозвище уже забыто, но у Ала крепкая память. – Штирх улыбнулся, Ревекка тоже ответила ему улыбкой. – Кстати, Ал, может быть, ты познакомишь меня с остальными присутствующими?
- Конечно, друг! – И он начал перечислять гостей, фон Харроса интересовали только латники - …А это наши дорогие гости, с которыми мы познакомились только сегодня: Сэр Вангро дэ Буоль и Сэр Беррек фон Роалг! Рыцари!
- А позвольте спросить из какого вы баронства или к какому ордену вы принадлежите? – Штирх придал своему голосу, наверное, излишнюю вежливость.
- Мы принадлежим к церковным войскам. Конгрегация Кающихся, если угодно. – Голос, у старшего церковника, был неприятным, каким-то елейным и совсем не соответствующим его внешнему виду.
- Понятно. Вероятно, приехали в этот замечательный город по важному делу? – Штирх не сдержал легкой насмешки. Его всегда забавляли церковники, легально нарушающие собственные же добродетели.
- Вероятно, это не ваше дело, сэр. – Буркнул второй и буркнул грубо. Видимо жаждал конфликта. Гости притихли.
Штирх, чуть подался вперёд, чтобы осмотреть второго рыцаря. Тот был молод, с рыжеватым пушком над губой и неприглядной внешностью. Нужно было отвечать. Гости ждали, а некоторые и жаждали разрешения конфликта.
- Вероятно, я спрашивал не вас, глупый мальчик. – Фон Харрос знал, что подобные обращения выводят из себя юношей. И тот действительно вскочил, бренча доспехами и с чуть перекошенным от злости лицом.
- Повторите это! – фон Роалг опустил обращение «сэр», что показывало высокую степень бешенства.
- Я сказал, что разговаривал не с вами, тупым и заносчивым мальчишкой, а с вашим более благоразумным наставником. И лучше не махайте руками, а то можете поранить кого-нибудь из гостей своей латной перчаткой. – Штирх тоже встал. Разум кричал, что привлекать к себе ещё большее внимание очень глупо, но, тем не менее, хотелось немного развеяться.
- Я требую сатисфакции за это оскорбление, сэр фон Харрос! – Юноша брызгал слюной на деревянный пол, это вызывало омерзение.
- Выходите на улицу, я отвечаю на ваш вызов. – Штирх отстегнул плащ и поправил пояс. – Сэр дэ Буоль, вы позволите?
- Беррек уже не ребёнок, сам знает, что делает. Пусть дерётся, раз хочет. Я буду его секундантом. – дэ Буоль поморщился, будто от усталости.
- Отлично. Моим будет Альгис.
Дуэлянты вышли, а за ними чуть не весь пребывавший в гостинице народ. Пьяный, возбужденный.
- Как секундант обиженной стороны, предлагаю дуэлянтам помириться и забыть разногласия. – На одной ноте пробубнил дэ Буоль. Штирх промолчал, устало ковыряя носком сапога землю, Беррек фон Роалг тоже не произнес ни слова. – Жаль. Дуэль будет происходить до первой крови или до того, когда противник не сможет больше сопротивляться?
- До конца. – Беррек был не преклонен. Штирх вздохнул.
- Хорошо. Теперь вооружение. Сэр фон Харрос вы имеете право требовать противника снять латы. Вы воспользуетесь этим правом?
- Нет, спасибо. Но если позволите, то в противовес латам, я буду пользоваться кинжалом.
- Сэр дэ Буоль, вы согласны? – Беррек коротко кивнул. – Отлично тогда начнём.
Штирх вынул свой короткий меч и кинжал. Меч был простым и прямым, но заточенным словно бритва. Кинжал отличался разве что уменьшенной гардой. У Беррека был один полуторный меч. Длинный и воронёный, как и доспехи.
Вообще Беррек двигался достаточно свободно в своих доспехах, куда шустрее, чем предполагал Штирх, ну а Штирх двигался намного шустрее, чем предполагал Беррек.
Вначале, как это обычно бывает, они двигались по кругу, делая короткие выпады и отскоки и, как бы, прощупывали противника, ну а потом в нападение пошёл Штирх.
Надо сказать, что латы были отличными, против первого мощного удара Беррек, прикрылся перчаткой, словно щитом, и прикрылся успешно, а потом мгновенно контратаковал, чуть не застав Штирха врасплох. Тот отскочил и снова ринулся в атаку, легко оттолкнувшись, он отвел ударом короткого меча, полуторный меч рыцаря и нанёс удар кинжалом пониже плеча, в стык лат. Удар дошёл до цели, но не проник за грудную клетку и лишь немного поранил юношу. Видимо вид своей крови как-то припугнул молодого рыцаря и тот решил атаковать, что при его сравнительной медлительности было ошибкой. Он нанёс удар сверху наискось, под который легко поднырнул Штирх, и, пользуясь моментом, рубанул коротким мечом по открытой внутренней части бедра левой ноги и полностью воткнул свой кинжал чуть ниже подмышки. Следующим движением, он отскочил от юноши выжидающе замер. Вообще по расчётам Штирха, противник должен был быть полностью выведенным из строя. Во-первых, у него было повреждено бедро и было бы чудом, если не была бы перебита бедренная артерия, а во-вторых, проткнуто лёгкое. Но всё же стоило быть начеку.
Беррек опустил меч и тот, задевая кончиком землю, со скрежетом прополз несколько сантиметров по мощёной улице. Как и ожидал Штирх, из бедра юноши обильно струилась кровь. Потом кровь начала капать ещё из под латной юбки, орошая сапоги и камни. Только тогда фон Харрос опустил меч. Юнец был приговорён и видимо сам это понял. В глазах застыла какая-то обречённость, а потом он упал, издав громоподобный скрежет.
- Что ж. Это была честная дуэль. – Казалось сэр дэ Буоль, не был ни капли не удивлён исходом. - Я доложу наверх, без имён, конечно. Большая часть духовенства отрицательно относиться к дуэлям и дуэлянтам. Идите, пейте, ешьте. Я о нём позабочусь.
И действительно, все пошли пить и есть. Штирх протёр клинки у меча и кинжала и пошёл за Альгисом, которого немного трясло после всего увиденного, как трясло и Ревекку.
- Вы же могли его не убивать! Штирх, вы ведь могли бы? – Ревекка заглянула в глаза фон Харросу, у неё в глазах стояли слёзы.
- Если бы мог, то не убил. – Конечно, он лгал. Но истина, порой, бывала слишком неприглядной. И тем более Штирха, как-то трогали её слёзы.
- Подойдите ко мне. – Она даже не просила, она требовала. Штирх подошёл к ней. В конце концов, в этом тёмном уголке, она, наверное, хотела спросить его о чём-то очень для неё важном. Но она не спросила. А зачем-то его поцеловала. Фон Харрос почувствовал себя мальчишкой и опять немного разозлился оттого, что она вновь заставила его смутиться, но на поцелуй ответил. В конце концов, она была очень красивой. Его рука как-то невольно её обняла, и он почувствовал, как Ревекка хочет его куда-то увести. Он подчинился. Вела она его в свою, снятую сегодня, комнату. Пока они шли, Штирх, несмотря на чуть затуманенный рассудок, заметил старика в сиреневой мантии, который быстро юркнул в 6 комнату . 6 – Штирх запомнил этот номер. А потом они зашли в её комнату.
Ревекка была прекрасна. Очень гибкая, в воздушной и прозрачной ночной рубашке, сквозь которую были видные аккуратные, тёмные груди, она казалась совершенно неземным существом. Штирх обращался с ней аккуратно, как с только, что сорванным цветком. Представление, видимо, как-то само собой отменилось, ибо она никуда не спешила и он тоже.
Да… Он и не мог представить, что у него будет такая прекрасная девушка в эту ночь. Поэтесса. Он жадно приникал к её губам, соскам и ловил её горячее дыхание. Он была божественно прекрасна.
А после бурно проведённого часа, они просто лежали, и как-то робко, по-детски обнимались.
- Ты меня любишь? – Она смотрела своими тёмными глазами в его серые глаза.
- Конечно, люблю. – Он чмокнул её в нос. И улыбнулся. Конечно, он лгал. Но она очень ему нравилась.
- Я тебя тоже. Ты меня сразу сильно заинтриговал. Странно, да? Раз любишь - пообещай мне, что больше не будешь убивать! Зачем тебе всё это!? Будем жить с тобой в моём доме, в Рагриге. Я буду читать тебе свои стихи, наших денег хватит на безбедную жизнь! Пожертвуй своим искусством, ради меня! Пообещай. – Она испытующе на него смотрела, а он смотрел на неё.
- Обещаю. – Конечно, он лгал. Но ему хотелось ещё чуть-чуть продолжить эту сказочную ночь. Вместо искусства, пожертвовать правдой. Забавно. – Пойду, проведаю Альгиса, и вернусь, а то он, наверное, нас потерял. И ещё принесу вина.
Ревекка покладисто согласилась. Штирх с сожалением посмотрел на неё и мысленно попрощался. Оделся, пристегнул пояс с ножнами и вышел.
«Значит комната 6». – Он подошёл к потёртой двери. Вытащил меч и, коротко разбежавшись, вышиб дверь. Старик видимо спал, но тут же вскочил. В общем, этого следовало ожидать. Тут же в Штирха полетел рой острейших сосулек, от которых он прикрылся всё той же дверью. И почти тут же рванул внутрь, где старик уже нашептывал новые формулы. На этот раз в Штирха полетел огненный шар, от которого тот еле увернулся. В воздухе запахло горелыми волосами. А потом раздался достаточно мощный взрыв, который буквально толкнул взрывной волной Штирха к старику. Грех было этим не воспользоваться. Меч прошёл наискось снизу вверх, справа налево. И прошёлся по белой груди старика. Тот удивлённо скорчился и осел. Но, тем не менее, всё ещё был жив и что-то шептал. Штирх понял, что этим шёпотом, он пытается спасти свою старую жизнь. Рана медленно затягивалась прямо на глазах. Штирх чуть понаблюдал за этим процессом, а потом взмахнул мечом и воткнул его прямо в шепчущий рот мага, перебив позвоночник. Глаза старика почти мгновенно закатились, а рана перестала затягиваться.
Да, у старика действительно было хищное лицо. А комнатка была завалена фолиантами и какими-то потёртыми блокнотами, видимо содержащими записи старика. На столике стоял треснутый портретик какой-то девушки, вырезанный из недорогого дерева. Любовница, что ли? Для такого старика она была слишком хороша.
Штирх огляделся и вытер клинок, а потом стремительно вышел, но его остановил оклик.
- Сэр фон Харрос! Так вы тоже знакомы с мастером Евграфом? Зачем тогда спрашивали про наше дело? Мы же его эскорт. – К Штирху бренча латами, подходил де Буоль. Ещё одна непредвиденная проблема. Оставалось всего несколько секунд до того момента, как церковник поймёт, что произошло. Но пока он грустно хмурился, видимо вспомнив о своём компаньоне, и выражал лёгкое удивление.
- Встречались один раз…
- Вот как? – Де Буоль заглянул в комнату, а фон Харрос резво выдернул меч, готовясь одним ударом прикончить рыцаря. Но тот оказался неожиданно резв. Блокировав удар своей перчаткой, он почти молниеносно воткнул свой меч прямо в бок Штирху. Меч упёрся толи в ребро, то ли в позвоночник. Но Штирх не сдался. Свободной рукой он выдернул свой кинжал и воткнул его в мощную шею рыцаря. Тот захрипел, а через некоторое время они оба рухнули на грязный пол.
Их нашли спустя десять минут в огромной луже крови. Женщины орали, мужчины испуганно переговаривались. Совсем небольшая жертва. Впрочем, Велинтанский Мертвец опять удивил народ своей живучестью и даже сдержал своё обещание.
Стоит ли говорить, что Альгис спас Штирха от обвинений в убийстве, воспользовавшись своими связями с влиятельными дамами? Стоит ли говорить, что Штирх и Ревекка жили в её доме в Рагриге? Стоит ли говорить, что у него навсегда отнялись ноги? Стоит ли говорить, что он впервые в жизни выполнил своё обещание? И теперь гораздо чаще виделся с Альгисом.
Совсем небольшая жертва. Он бросил своё искусство. И теперь не понимал, как он мог тогда отказаться от их общего счастья. А она и не знала, что он когда-то ей лгал.
Действительно жертвенно, хоть и лживо. И забавно.Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья. |
|
|
