|
|
| |
| AP |  | |
|
|
| |
Tat 12
– Давай поищем, – меланхолично повторил Сейвен и заозирался. «Оглядывайся не оглядывайся, но я опять здесь. И ты тоже где-то здесь». – Только позволит ли она найти себя?
– Вот и проверим, – Разиель подлетела к запертой двери и выглянула сквозь нее наружу.
– Слушай, тебе не кажется, что в этом состоянии что-то не так с нами?
– Что именно?
– Мы, как бы это… – Сейвен замычал, ища подходящего слова. – Воспринимаем его так спокойно. Как нечто само собой разумеющеюся. Словно должно быть именно так и никак иначе.
– Нет времени нам удивляться, Сейв. Неизвестно сколько мы тут пробудем, прежде чем твой мозг решит нас вернуть обратно.
Сейвен хотел было напомнить, что в прошлый раз возврат произошел не по его вине, а потому, что Разиель оглянулась на Айро, но смолчал. Что толку от его замечаний? Тем более это никак не предостережет ее от поиска сестры. Но, действительно, сейчас его не особо беспокоило происходящее. «Привык уже что ли?» Хотя еще мгновением назад ему казалось, что до подлинного безумия всего шаг. «Так, словно мы в другом измерении. Да и сами – другие, связанные с нами настоящими лишь воспоминаниями». Но и воспоминания трактовались по-другому. Он припомнил как истерил, как выговаривался чистейшей горячкой. Вспомнил и слова Разиель о Крайтере и ее отношении к слиянию с генизой. Та, реальная Разиель, хотела больше прочего вернуться в свое тело, а эта… «Я словно вижу ее настоящую, освобожденную от телесной шелухи». В чем действительно согласовывались ипостаси, так это в рвении отыскать сестру.
Отворяемая дверь взвила каскад воздушных завихрений, да и сам Сейвен, двигаясь порывисто и быстро, походил на творца тайфунов. Разиель же напротив словно пребывала в родной плоскости. Более того, для нее любая преграда представала не плотнее миража.
– А мне нравиться быть свободной ментальностью, – хихикнула она, но уловив на себе укоризненный взор Сейвена, вновь посерьезнела. – Куда пойдем?
– Без понятия, – откровенно признался он. – Я никогда не уходил от припадошного места дальше десятка метров. Может, для начала обследуем купол?
На том и порешили. Однако, едва начав обход, Сейвен остановился:
– Постой. А что если мы внезапно вернемся в действительность? Я-то ладно, а вот ты? Останешься как есть на виду у всего купола?
– Не знаю, – с сомнением протянула Разиель. – А если я вознесусь? То что, по-твоему, грохнусь оземь?
– Возможно. Так что лучше прекрати витать в небесах и держись меня. Спрятать тебя можно, а вот кровавое падение обязательно кто-то, да заметит.
– Во-первых, пока я с тобой, я умереть не могу. А во-вторых, для меня той, действительной, ровным счетом ничего не происходило. Я даже не помнила, как делилась с тобой своими мыслями. Так что твои опасения пусты. Но приятны, – Разиель улыбнулась. – Не переживай. Все будет в порядке.
– Точно, – Сейвен вздохнул. – Когда так говорят, обязательно какая-нибудь пакость случается.
Они двинулись по дорожке, решив первым делом навестить протектора, который, вероятнее всего, заседал в своем кабинете. Разиель пояснила, что его сон не понравился ей больше всего, и что протектор ближе прочих подступил к той черте, за которой его ждало поглощение генизой.
– Нам просто необходимо взглянуть на него первым!
По дороге встречались другие вербарианцы и Сейвен, до этого видевший в серости припадка только Разиель, с любопытством рассматривал их. Неподвижные в ходьбе или сидении, роднились они в одном – в утробном трепете ментальностей. Правда, в отличие от его спутницы, мерцание проявлялось не столь выражено. «Значит, у них еще есть силы сопротивляться. Интересно взглянуть на них спящих. Не будут ли тогда они блуждать в сумраке голубыми тенями?» Любопытным было одно: от каждого из встречных к земле тянулись нити, множество тонких струн, отчего казалось, будто ментальности утекали. Сейвен поделился наблюдением, на что Разиель ответила:
– Это гениза земли. Она уже вцепилась в ментальности и, скорее всего, страхом. Не удивлюсь, если каждый из них терзается необъяснимой угрозой, каким-то роковым предрешением.
Подойдя к лифту, спутники столкнулись с непредвиденной трудностью: ввиду статичности времени, подъем мог затянуться на целый день. А то десять.
– А может, – вкрадчиво начала Разиель. – Я подниму нас обоих? Возьму тебя на руки и…
Сейвен прикинул, насколько велики его шансы расшибиться в лепешку. Показалось, что достаточно велики:
– Что-то мне не очень хочется. Мы ведь рискуем оба сгинуть. И все ради чего?
– Ради того, чтобы исключить саму проблемную область в наших розысках. И чем раньше мы это сделаем, тем выше наши шансы не расшибиться, – и, не дожидаясь согласия, Разиель подхватила его на руки. – Если боишься высоты, то лучше глаза закрой.
Высоты Сейвен не боялся, но опасался, что занервничает и действительность, на волне сильной эмоции, низвергнет их наземь. Потому он не смотрел вниз, а строго перед собой, сосредоточенно подсчитывая этажи.
Когда же они достигли самой верхотуры, то столкнулись с еще одним препятствием, которое не приняли в расчет: в центральном здании не было проемов, через которые можно было бы проникнуть внутрь. Сквозь стекло удалось разглядеть, что Олафа в кабинете уже не было и только.
– Почему бы тебе одной не просочиться туда? – предложил тогда Сейвен. – Тебе это не составит труда, кажется.
– Это только так кажется, – ответила Разиель, облетая этаж кругом. – Мне необходимо твое присутствие, твой взгляд, хотя бы. Когда я только представляю, что мы разделены, то становится нестерпимо больно. Я думаю, что если…
– Вон, смотри! – перебил ее Сейвен и указал на небольшой флагшток, торчащий у кромки верхового этажа. – Высади меня там, а сама проникай. Я понаблюдаю за тобой отсюда.
На узкой трубке сидеть было не очень-то и удобно, но выбора не оставалось. Одной рукой он крепко сжимал флагшток, другой уперся в стеклянную стену, а взглядом неотрывно следил за Разиель, просочившейся сквозь преграду. Она бегло осмотрела пустой кабинет и, оглянувшись на Сейвена, просунула голову сквозь дверь коридора, но и там оказалось пусто. Тогда они облетели этаж с другой стороны, где гнездился такой же флагшток, и повторили маневр с бывшим кабинетом визитаторов. С равным неуспехом.
– Видимо, он спустился, – предположил Сейвен с облегчением чувствую твердую почву под ногами. – Пошли в лазарет к Енисею. Может он уже там.
– А давай я тебя еще раз на руки возьму?
– Зачем это?
– Так. Так быстрее будет, – нерешительно пояснила Разиель, на что Сейвен неодобрительно хмыкнул. – Я просто хочу сберечь наше время.
– Послушай. Хватит. Не злоупотребляй своим состоянием.
– Ладно-ладно, – согласилась она и даже зашагала рядом. – Не бухти только.
Спустя короткое молчание она заговорила вновь:
– Знаешь, мне кажется, что я начинаю понимать твое состояние. Точнее его природу. Мне все еще не ясны основания, приведшие к этому, но его свойства мне кое-что подсказали.
– А вот мне как раз наоборот четко видны причины.
– М?
– Айро, конечно же. Айро и случай. А если копнуть еще глубже, то Крайтер и ты. Нет, я никого не виню. Потому как в таком случае можно обвинять всех, начиная с меня и заканчивая Дейтом. Не выбери он меня как убийцу твоего отца, не попади ко мне в голову Айро, не окажись я в Зыбучей, где не подвергся бы пытке бессонницей. Но, не угоди ты в тюрьму, Крайтер не прибег бы к такому… Такому изощренному методу твоего вызволения.
– Да, пожалуй, это можно назвать причиной приведшей нас ко всему этому, – и Разиель красноречиво обвела застывший мир руками. – Но это очевидные вещи. Куда интереснее было бы знать наверняка, отчего Айро материализовалась. Почему для нее ментальная плоскость сменилась реальной. Я склонна полагать, что так получилось из-за того, что она приняла твою бессонную реальность за сон. Твой мозг обманул ее и она поверила.
– Точно так же как гениза пытается обмануть ментальности?
– Так, да не так. Гениза и ментальности действую в своем пространстве, отражением которого для живых остается сон. Сон это как бы смотровая площадка, на которой ментальности могут рассмотреть другой берег. Смерть же это мостик, по которому ментальности уходят от вещественного бытия к генизе. Но ты… Ты, будучи живым, ухитрился попасть в ментальную плоскость, место, где материального быть не должно. То есть твое состояния является смешиванием физических и ментальных свойств. А если еще точнее – внедрение физических свойств в ментальную среду. Вот посмотри на меня: я чистой воды ментальность. Отчужденная, иначе бы уже плескалась где-то в пучине генизы Земли. Я умею летать, проделывать всякие штуки со своим аморфным телом. Для меня даже предметы физического свойства не существуют. И не проваливаюсь я под землю только потому, что там гениза, которая меня отторгает. А вот с тобой взаимодействую, что подтверждает твою ментальную составляющую. Но вместе с тем ты сохраняешь физические свойства. Предметы для тебя все столь же реальны и даже воздух, посмотри! Ты рассекаешь его.
– Я думал, что просто ускоряюсь вот и все.
– И это еще одно подтверждение твоей материальности в ментальной плоскости. Время одинаково для всех, вот скорость процессов разная. Об этом еще Енисей говорил. То есть получается, что на тебя не действуют законы ментальной среды.
Вдруг Сейвен остановился, пораженный внезапной догадкой.
– Мне это напомнило кое-кого, только в точности до наоборот.
– Ты имеешь в виду мою мать? Я тоже думала о ней – сходство есть. Ты пренебрегаешь законами ментальной среды точно так же, как она средой вещественной.
– Да вот только толку в моем положении куда меньше. Я помню как Крайтер, при всей своей расфуфыренности не смог одолеть ее. А я? Чего могу я?
– Ты, – Разиель взяла его за плечи и внимательно посмотрела в глаза. – Ты чудо, Сейв. Ты ключ к нашему избавлению от гнета Земли. Я, правда, еще не знаю, как воспользоваться этой твоей особенностью.
Она выпустила его из рук, и они продолжили путь.
– Притом, – продолжила она тише прежнего. – Я обязана тебе жизнью.
В ответ на это Сейвен погрузился в воспоминания. Вплыла картина из рокового прошлого Вербарии, яркое сражение между Крайтером и Айро-старшей за генизу их планеты. И особенно последний аккорд, когда мать и дочь слились в единую ментальность, растаявшую без следа. «Если качество их матери проявилось в результате расщепления ментальности, то воссоединение нейтрализовало все. Если так, то встает вопрос: что нейтрализует меня? Не Айро ли?»
– Ты сравнила смерть с переправой, – произнес Сейвен, когда они уже приблизились к двери лазарета. – Мостиком между разными существованиями. А мне вот представляется насос. Эдакий клапан, по которому биоэфир откачивается из одной бочки в другую. А я как соринка в этом клапане. Застрял. И более того. Я создаю затор. И ты – первая кого я остановил.
– Скорее как паромщик на переправе…
– Нет, послушай. Я мусор в этом клапане. Собирающий другие соринки, как ты. А что будет, если клапан напрочь закупорится? Если я своим… Э-э-э… Существованием остановлю этот поток? Что тогда произойдет?
– Я не думала об этом.
– А вот подумай. И еще над тем, откуда Айро могла взяться здесь.
Не дожидаясь возможного ответа, Сейвен потянул за ручку и открыл дверь.
Народу в лазарете столпилось много. И все они как-то странно, скрючено, в размашистых и напряженных позах замирали у одной из коек. Легко угадывалась широкая спина Моргота, занесенный над головой кулак Зака, Лейла с… «Надорванным халатом?!» Она неподвижно восседала на полу, будто то бы отброшенная ударом. В противоположном углу от гурьбы над предметным столом склонился Енисей. Кажется, он готовил инъекцию.
Все как один сияли голубесым отливом, уходящим тоненькими корешками в землю. Общий свет их ментальностей был крепок настолько, что стены замкнутого кабинета мерцали как от неоновой подсветки, напоминая оболочку купола в былой припадок. Но сквозь тонкое сияние пробивалось что-то землисто коричневое.
– Кажется, мы нашли Олафа, – тихо произнес Сейвен и обошел загороженную койку с изножия. – Точно. Только посмотри не него.
Разиель не преминула подлететь и от увиденного у нее вырвался сдавленный вскрик.
Тело Олафа покрывала бурая кипящая масса. Она клокотала, бурлила, перемешивалась и напоминала тем клуб блестящих жирных червей. Но настоящие черви имели хоть какие-то очертания, имели определенную длину и толщину, а здесь… Омерзительное месиво представляло собой единое целое, аморфную субстанцию.
– Это его ментальность? – Поинтересовался Сейвен и наклонился ниже. Вблизи он явно увидел, как всякий грязно-коричневой изгиб состоял из куда более тонких линий. – Струн. Он. Изолирован. Посмотри, его ментальность перенаправлена в него самого же. Гениза его отвергла? Или что?
– Не знаю, – с дрожью в голосе отозвалась Разиель. – Я не знаю что это.
– Ну, это Олаф и его ментальность, по всей видимости. А, судя по нашим товарищам, в действительности с ним приключилось бешенство. Смотри, как они пытаются сдержать его. Хм. Его ментальность превратилась в то, что он видел в своем последнем сне. В гнилостное месиво. Как думаешь, ментальности подвержены гниению? Своему, ментальному гниению?
Разиель молчала. Сейвен же был на удивление спокоен и собран.
– Отчего-то я был готов такому раскладу. В смысле увидеть его именно таким. А ты разве нет? Разиель, приди в себя! Включайся, думай! Я ведь тебе рассказывал о его сне. Какие у тебя предположения сложились тогда?
– Я думала, что ментальности просто просочатся в генизу. Именно этого я ждала. То есть, я предполагала, что на второй, третьей, десятой ступенях угнетения ментальности в телах будут тускнеть, а связи, уводящие в почву, – крепнуть. Но… Никак не это.
– Значит что-то пошло не так, – хмыкнул Сейвен и осторожно потянулся к кишащей массе.
Кипящая жижа тотчас расступилась. В том месте, куда метил его палец, образовалась брешь, сквозь которую проступило серое материальное тело, в чьих недрах трепетало слабое, но еще живое естество Олафа. «Значит он еще здесь, еще не поглощен генизой земли. Но тогда что это?» На более решительные жесты масса реагировал столь же шустро. Она точно боялась прикосновений Сейвена, расступаясь перед его ладонями как потусторонний мрак. Но затягивались очищенные участки не сразу. Гнойная, зелено-коричневая субстанция точно вскипала на краях проплешин, пузырилась и медленно поглощала осветленные участки.
Сейвен торопливо скинул куртку и оглянулся на Разиель. Ментальная девушка, показалась ему бледнее обычного.
– Отойди к двери, – попросил он. – Не хорошо, если на тебя ошметки попадут.
Он уже было занес над пораженным Олафом руки, но осекся и посмотрел на гурьбу застывших товарищей. «Проклятье. А если и они вдруг на них попадет эта дрянь, что тогда?» Оттирать каждого ой как не хотелось, потому Сейвен кряхтя и ругаясь, растолкал приятелей по углам, огляделся. Выглядело все до ужаса нелепо и смешно.
– Еще смешнее станет, когда время снова пойдет своим чередом, – он мельком бросил взгляд на Разиель. Та сжалась и в ужасе прикрывала ладонями рот, не сводя глаз с прокаженного Олафа. – Эй, всемогущая нимфа. Перестань трястись, я с тобой.
С этими словами он склонился над Олафом и принялся стряхивать с него кишащую гниль. Занятие оказалось куда утомительнее, чем ему показалось вначале, поскольку масса никак не хотела отлипать от тела. Стоило очисть одно и перейти к другому, как первое уже затягивалось почти целиком. Осложнялось все тем, что извивающаяся пакость никак не давалась Сейвену в руки. Спустя некоторое время упорных растираний, он выработал особую тактику: сгонять порции дряни через конечности от тела к пальцам. Кусок за куском Олаф очищался. Когда же склизь обрывалась, она плюхалась на землю и просачивалась сквозь нее с зелено-красными, металлическими переливами.
Труднее всего пришлось с последней кляксой. Сейвену потребовалось немалых усилий загнать ее в левую руку и оттуда выдавить-таки вон. Облегченно выдохнув, он посмотрел на свои ладони. Они светились. Он не видел естественного цвета кожи. Вместо него яркий свет, распространяемый и блекнущий по предплечью так, что у локтей его уже не было вовсе.
– Что за дрянь! – он ожесточенно замахал руками, силясь затушить сияние, но свет, стремительно мерк и без его усилий.
С запоздалым омерзением, Сейвен принялся вытирать ладони о штаны, но спохватился и позаимствовал висевшее на крючке полотенце. Однако на полотенце не осталось и пятнышка. Тогда он облегченно выдохнул, вернул утирку и оглянулся на Разиель:
– Ты как? В порядке? – та нерешительно кивнула, но все еще не сводя глаз с Олафа. – Так, пойдем теперь к Диз.
У выхода Сейвен вспомнил о товарищах, вернулся и натужно расставил их по местам. На глаз. После оглядел лазарет еще раз и, прежде чем уйти, изъял из цепких щупалец Енисея шприц с инъекцией. «Так, на всякий случай».
До апартаментов, где располагались Диз и Сейвен, добрались в молчании. Разиель, такая бойка до происшествия с очищением Олафа, не проронила и слова. Сейвен несколько раз порывался нарушить молчание, поскольку его снедали вполне очевидные вопросы, но так и не решился. «Пусть, помолчит. Обдумает пускай все». К радостному облегчению с Диз был полный порядок. Она возлежала на кровати, закинув ноги на тумбочку, грызла засахаренную плеть водоросли и читала книгу. Судя по перелистанным страницам, она изрядно продвинулась и, вряд ли спала вообще. «Чего там такого интересного?» Сейвен с любопытством прочитал название на обложке:
– «Тиррехарское плато». Хм. Что это? ¬– он оглянулся на Разиель. – Знакома?
– Да, читала в детстве, – отозвалась она, а Сейвен с удовлетворением отметил, что его хитрый маневр сработал и Разиель, наконец, отвлеклась от своего страха. – Детектив с элементами фантазии. Там всего один персонаж, зато какой! Ну и сюжет. Он ложился спать в свою постель, а проснулся в пещере. Когда выбрался из нее, то понял, что оказался на высокогорном плато, с которого нет спуска… В общем, это читать надо.
– Ммм. Фантазия, одним словом. Ладно, ознакомлюсь на досуге.
«Да уж, фантазия. С нас самих хоть фантазийный роман пиши. Всю ночь читать будешь – не оторвешься».
– Ну и куда теперь? – со вздохом обратился он к Разиель, когда они вышли за дверь. – Айро искать? Но где? И как… Она ведь не сюрприз под деревом. Если не захочет – не найдем.
– Как ты… – Разиель смотрела на Сейвена с благоговейным восхищением. – Как ты сделал это? Как понял, что нужно делать, когда очищал Олафа?
– Импровизировал. Точно так же как и с тобой. Просто действовал наугад и все.
– Но откуда ты знал, что мне нужно было отойти подальше? Что нужно отстранить других? Не говори мне, что это тоже часть импровизации.
– Да нет никакого секрета, – дотошность Разиель начинала раздражать его. – Эта дрянь, что облепила моншера протектора, купировала его ментальность. Это же было очевидно. Возможно, не просто купировала, но и поглощала ее. Пыталась внедриться, заместить собою… Не знаю уж что еще. И очевидно же, что ты, как чистая ментальность, сразу б оказалась пораженной ею. А может, и нет. Я не знаю. Так же и про остальных. Перестраховка и только.
– Но ты? Откуда ты знал, что тебе ничего не будет?
– А я и не знал. Просто попробовал и получилось. Я ведь ненормальный.
Разиель бросилась к Сейвену и горячее обняла его:
– Ты чудо как ненормален. Я не знаю, чтобы делала без тебя.
– Что ты делаешь? Прекрати. Брось!.. – запротестовал было он, но тут же осекся. – Стой! Не отпускай! Не оглядывайся… Вон она, прямо у тебя за спиной.
================================================
Позади Разиель, шагах в десяти, стояла Айро. Ступни ее босых ног не касались земли. Она точно стояла на чем-то невидимом, но в то же время четко обозначенном. Сквозистая плоскость изламывала очертания песчаной дорожки под ней, как неверное отображение дна под толщей кристального ручья. Но где обрывались края этой прозрачной тверди – видно не было.
Изредка неподвижный облик девочки вздрагивал, как от секундных помех, мерцал и, когда это происходило, она приближалась на шаг. Причем в эти мгновения абсолютное беззвучие посеревшего мира пронзал тонкий писк, чья тональность граничила с инфразвуком. Эти шаги впивались в мозг незримыми иглами, заставляя каждый раз болезненно жмуриться.
Облик Айро довлел усугубленным зловещием. Пронзительные некогда голубые глаза теперь блистали холодной синевой. Но сами глаза терялись в обрамлении багровых почти чернильных кругов. Черные прямые волосы ниспадали по узким девичьим плечам плавно, почти неосязаемо преображаясь в такое же прямое, рваное платье.
Теперь это уже была не та Айро, что знал Сейвен и даже не та, что он видел припадком ранее. Она стала еще старше, так, будто с последней их потусторонней встречи минуло три года или даже больше.
– Айро, это ты? Или ты мне только видешься? – решился Сейвен на вопрос, когда девочка стояла от него в двух-трех шагах. Айро ничего не ответила. Как и раньше, не сводя с него цепкого, всепроникающего взгляда, она указала на сестру. Взгляд Сейвена задержался на тонкой все еще по-детски хрупкой длани. Кончики пальцев чернели неестественной остротой. Ногтей как будто не было вовсе: вместо них потустороння опустошающая мгла.
– Что ты пытаешься донести? Я не понимаю!
Айро ожесточенно ткнула пальцем в Разиель и та, вздрогнув всем телом, сжалась под роковым перстом. Сейвен чувствовал, как ее залихорадило мелкой дрожью. Лицо девочки исказила гримаса ненависти, глаза заволокла тьма, а волосы на голове зашевелились как от восходящего потока теплого воздуха. Не сводя хищных, лютых глаз с Сейвена она медленно развернула указующую руку ладонью вверх и разжала кулак. На ладони вспыхнул язык черного пламени, заплясал, поднимаясь все выше и выше. Казалось, будто этот извращенный пламень питался страхом Разиель «Или разжигал его?» Теперь она уже не просто дрожала, ее трясло так, что Сейвен едва сдерживал трепет лазурной девы. Из трясущихся губ рвались короткие мычащие всхлипы, изредка срывающиеся в вой.
Наконец черное пламя выгорело и на бледной, такой контрастной ладони Айро остался маленький уголек, который она заключила в кулаке. В свободной до того левой руке возник громадный кузнечный молот. Он чадил все той же чернильной мглой, будто бы сгорая в серости застывшей реальности. Айро с легкостью подняла молот, словно тот ничего не весил. Подняла и угрожающе занесла над головой.
=====================================================
Исправлено: Head Hunter, 19 мая 2014, 16:12Ом Мани Падме Хум. |
|
