|
|
| |
| AP |  | |
|
|
 | Hotel Dusk: Room 215 |
|
| |
Хочу написать о верующем человеке. Зовут его, как и меня, Антон. Сейчас я уже не общаюсь с ним да и, стоит признать, в свое время общение это было скорее вынужденной мерой, нежели актом изляния симпатии к нему. Часть идей мне подсказана умными людьми, коих в моей жизни предостаточно.
Антоша является боговером, не верит в искуственный разум а также противником абортов. К вере он пришел постепенно, то есть ранее он был нормальным человеком. А потом скатился. Занятен мотив. И занятен он своим полным отсутствием. Антон просто начал интересоваться вопросами православия и, по его собственному признанию, не нашел в догматах православия ничего такого, что противоречило бы его взглядам на жизнь. Кроме Бога, конечно. Ну а раз православные принципы организации жизни не противоречили его личным принципам, Антон их скушал, в нагрузку прихватив и Бога.
— Зачем тебе Бог нужен? — обычно спрашиваю я.
— Что значит зачем? А зачем тебе Луна нужна? Они просто есть — и Бог, и Луна.
— Ну, Луна, допустим, видна невооруженным глазом. А Бога не только не видно, но его раньше вовсе не было! Для тебя. А потом он откуда‑то появился в твоей голове. Зачем ты его туда впустил?
— Мне так легче жить.
— То есть ты понимаешь, что твой Бог — это чистая психология? Внутренняя психотерапия?
— Пусть даже так… Но Бог все равно есть!
Я давно заметил, что к Богу обращаются слабовольные, внушаемые и инфантильные люди. Им трудно жить одному в этом огромном равнодушном мире, и они ищут патрона, опекуна, хозяина что ли.
— Антон, знаешь, какая между нами разница? Я сам себе хозяин, а ты раб. Раб Божий. По внутреннему своему психологическому состоянию ты несвободный человек. Я волк, а ты собака. Цепной пес.
На цепного пса Антошка не обижается. Он соглашается быть и рабом, и псом.
— Пускай у меня есть хозяин! Он прикажет, я буду гавкать. Но зато, если я попрошу, и он захочет мне помочь, то поможет.
— А если не захочет?
— Ну, пути господни неисповедимы…
ВОТ. Семь бед — один ответ. Они так всегда говорят, когда у них ни хрена не получается. Как только боговеры попадают в какой‑то логический тупик. как только Бог остается глух к их мольбам — а выполнение Богом молитвенных просьб это всегда лотерея — они всегда так отвечают: неисповедимы, мол. Их вера всегда самым немыслимым способом отделит глухоту к собственным нуждам Бога от происков Диавола, черта или еще кого-нибудь.
— Почему молодая женщина потеряла двух детей и мужа, погибших в автокатастрофе? За что их Всеблагой так наказал? — спрашиваю я.
— Пути господни неисповедимы…
— Почему Господь угробил в Хиросиме (Дрездене, Освенциме) несколько сотен тысяч человек за один присест? Там что, специально одни грешники собрались?
— Пути господни неисповедимы…
— Зачем Бог дал человеку свободу воли и, стало быть, возможность грешить? Чтобы потом было за что наказывать?
— Пути господни неисповедимы…
По сути, эта фраза — вежливое посылание собеседника на хрен. И самого себя тоже. Эта фраза — оскорбление собственного сознания, собственной логики. Эта фраза — трусость улитки, скрывающейся под панцирем. Это — не ответ. Это стыдливый уход от ответа.
Так же, впрочем, как и сам Бог. Бог — это ведь не ответ на те вопросы бытия, которые мучают человека. Это попытка переложить ответственность на чужие плечи. Интеллектуальная лень. Фатализм, кстати, родственная штука, ведь принимать всё случившееся так, как оно есть и полагать, что всё предопределено — это такая же слабость, верене ее проявление и нежелание пытаться что-то изменить, ведь человек, который стремится, ищет возможности, а не оправдания.
— Зачем тебе Бог, Антон? — спрашиваю я в очередной день.
— С ним легче. Иначе все бессмысленно! Я умру — и все? Зачем тогда существует Вселенная? Какой в ней смысл?
Вот в этом‑то все и дело! Когда неохота искать ответы, легче спихнуть все на Бога — пусть он разбирается. Ему виднее, какой во всем этом смысл. А мы тут мелкие сошки, посидим тихонечко, за нас все решат насчет смысла… Недостойная человека позиция, по‑моему. Как прав был кто‑то из великих, когда сказал: "Верующий — это человек, который не знает, что делать с собственной жизнью, а претендует при этом на жизнь вечную"! Лень, особенно лень интеллектуальная, не всегда является двигатаелм прогресса. Легче выполнять заданную функцию, нежели создавать системы функций, посредством которых можно изменить хотя бы свою жизнь.
Они обвиняют нас в том, что мы гедонисты и живем ради удовольствий вместо того, чтобы плоть умерщвлять да о Боге думать. Но сами‑то, сами они стремятся к вечным наслаждениям. Для чего, в таком случае, нужен рай?
— Антош, ну, допустим, смысл твоей жизни и жизни других людей знает начальник Вселенной. А какой смысл в его жизни, божеской?
— Не знаю, это уже не мои проблемы.
— А над Богом есть другой Бог, поглавнее?
— Не знаю. Возможно.
— А вдруг наш Бог — это просто дворник и алкоголик в мире божественной иерархии? Вдруг он не только о нас не может позаботиться, но и о себе? Вдруг его скоро уволят за развал хозяйства? Вдруг он нас пропил? Или проиграл в очко?
— Ты богохульствуешь.
— Нет, просто спрашиваю. А ты ответь.
— Возможно, и над ним есть начальники. Я не знаю.
Они ничего не знают. Они просто слепо и тупо верят. У них в голове еретическая каша. Хотя все подобные Антону интеллигенты‑боговеры считают себя православными, у всех представление о Боге разное — порой не совпадающее с официальными догматами.
— Почему нельзя грешить, если Бог все равно простит, он же всемилостивый? — спрашиваю у Антона, попивая компот.
— Бог всемилостив, конечно. Но люди сами себя наказывают, греша. Не Бог наказывает людей, их наказывает закон, созданный Богом.
Вот так-то. И всемилостивый, и не совсем всемилостивый, и внеличностный — просто объективный закон природы, который работает сам по себе.
— У тебя в голове полное говно, Антон. И ты сам этого не замечаешь. Потому что слишком ослеплен своей верой. Разберись со всей этой нелогичностью. Почему, кстати, твой Господь допускает у тебя в голове такие отрывочные и противоречивые знания о себе?
— Пути Господни неисповедимы…
Есть Бог или нет — вообще неважно. Это ничего не меняет в нашем мире. Потому что Бог, даже если он есть, не выступает каждую пятницу вечером по телевизору с рекомендациями и наставлениями. Приходится каждому довольствоваться собственным представлением о том, что для Него хорошо, а что плохо.
Люди верующие часто проживают жизнь, как стихийные атеисты. В быту они совсем не думают о своем Боге. Они думают о том, что вот нужно купить карточку для оплаты в метро, чтобы сходить в библиотеку и подготовить доклад. Они думают об обеде и деньгах, о семье, но не о Боге. О том, что нужно перепрыгнуть вот эту лужу, чтобы не намочить ноги. Бегут в аптеку за парацетамолом… Никто не молится: Господи, перенеси меня через лужу, вылечи меня от гриппа!.. И только когда совсем приспичит — так, что самому себе помочь сложно, вдруг вспоминают о покровителе, который, оказывается, не замечает всех бед конкретной личности. А раз так, не мешало бы побеспокоить его молитвой. Авось, поможет. Как правило, не помогает. Но зато уж если случается удача… О‑о! Это, конечно, Бог помог! Кому же еще?
Интересно, сколько минут в своей бытовой суете человек живет верующим, то есть прямо думает о Боге? Ну, восемь часов он спит. Восемь часов работает. На работе приходится работать. Плюс час обеда, плюс полтора часа на дорогу, за которые нужно проглотить газету. Плюс девушка/жена/любовница, телевизор, выходные.
Где тут Бог? Есть ли хоть минута для дум о нем и догадкок о собственном предназначении в этом мире? Нету. Да и зачем время терять? Во‑первых, Богу виднее, зачем каждый из нас тут небо коптит, так что этот вопрос с повестки снят. А во‑вторых, ну что даст человеку дума о Боге? Ничего. Что мы о нем знаем? Практически ноль. Что Ему надо, чего Он хочет? Неизвестно. Ну, так чего тратить время на задачу со всеми неизвестными? Она нерешаема.
Никто и не думает о Боге. Почти никто и почти никогда. Люди просто живут. Некоторые иногда ходят в церковь. Потому что есть такой ритуал, и его, говорят, нужно соблюдать. Вопросы о том, нужны ли Богу эти походы в церковь, не ставятся. Или на них отвечается так: не Богу, а мне нужны они, чтобы спастись. От чего спастись? От перепрыгивания луж, парацетамола.
Хотя, надо признать, иногда атеисты своими неудобными вопросами заставляют людей, которые считают себя верующими, думать о Боге и искать ответы на эти неприятные вопросы. Начинают выдумывать, обрисовывать своего Бога, пытаясь продраться сквозь логические противоречия этой гипотезы. Не получается.
Потому что для объяснения мира гипотеза Бога не нужна.
Научное знание рационально, а вера иррациональна. С Богом в науке делать нечего. Наука отвечает на вопросы, а вера от вопросов отпихивается фразой "Пути Господни неисповедимы".
Мир с Богом — это унизительный путь вниз. Путь от совершенства к несовершенству. Совершенный Бог — менее совершенный безгрешный человек, придуманный им для собственной забавы, — еще менее совершенный согрешивший человек — Конец света и Страшный суд, на коем всем жившим обломится за грехи по самое не балуй. Занавес… Мрачный, страшный мир.
А мир без Бога — это путь вверх. От нуля, от мертвой материи, от примитивных структур — к животным, к человеку. Это постоянное усложнение конструкции и рост интеллекта. Это путь бесконечного совершенствования. Путь от полного ничтожества через человека к сияющим вершинам Разума. Это и есть путь к Богу.
Часть уперта у Наума Резниченко, беседы с которым навеяли большую часть из этих мыслей.
Исправлено: Erich van Houten, 01 ноября 2005, 01:03xenosaga.ru
suikoden.ru |
|
? 
